Нехристь (термин) (Uy]jnvm, (myjbnu))

Перейти к навигации Перейти к поиску

«Не́христь» (ранее также «нехресть»[1]) — один из терминов для концепта иноверца, входящий в группу лексем, обозначающих «иных» по вере или идеологии[2], выражение религиозного антагонизма[3]: не христианин, некрещёный[1]; просторечное, разговорно-сниженное жестокий, бессовестный, несправедливый человек[4][5]; порицающее или бранное слово[4]; оскорбляющий что-либо священное; порочный человек, грешник[5]; не верящий в Бога[4] (в бранном значении применительно к «бусурманам»[1]), безбожник, нечестивец[5]. Принадлежит к числу терминов для обозначения религиозного образа врага, наряду с такими как «иудеи-христоубийцы», «неверные» и др.[6] В словаре Ушакова слово было названо устаревшим, однако не вышло из употребления[5].

Сергей Бехтеев, поэт-монархист, белогвардейский офицер, писавший о «закабалении России инородческой (еврейской) „пятой колонной“» и называвший «нехристями» большевиков[7]

Термин выражает оппозицию «свой — чужой», являющуюся проблемным полем для религиозного, в том числе христианского, сознания. «Нехристь» воспринимается религиозным сознанием в качестве порождения хаоса, немыслимого, несуразного или оскорбительного. Семантика слова содержит отрешение не только от принадлежности к числу христиан, но и от принадлежности к сфере цивилизации (нехристь — варвар). Отрицательную коннотацию термин сохраняет и в пределах светской, секуляризированной культуры[8].

«Басурман» — иноверец и / или иноземец независимо от веры — в русской лингвокультуре определяется «нехристем», другими словами, не только как не христианин, некрещёный, но и безбожник, бессовестный, жестокий, бесчестный, охальник, бесстыдник, наглец. Синонимический ряд слова «нехристь» (безбожник, заблудшая овца, грешник, греховодник, развратник, распутник, беззаконник, преступник, злодей) уравнивает неверие в общепринятую религию и преступление, поскольку в русской народной культуре безбожие понималось как ведущее к нечестивой жизни без совести и закона, жизни во зле[9].

Русская лингвокультура строит модель концепта «иноверцы» на основе фрейма, центр которого составляет образ человека иной веры относительно господствующей в конкретном обществе, а потому неправильной в представлениях этого общества. Субфреймом являются «представители другой веры», что вербализуется через лексемы басурман, гяур, католик, магометанин, мусульманин, некрещеный, нехристь, протестант и др.[10]

В казачьем фольклоре оппозиция «свой — чужой» имела этноконфессиональную окраску, подчёркивалось различие казаков и горцев в вероисповедании. Народное творчество казаков соотносило понятия «горцы — нехристи — басурмане». В религиозных представлениях казачества горец понимался как иноверец, «нехристь», неверный своему слову «басурманин»[11]. В исторических песнях казаков Терека встречаются слова: «Но нам пули все знакомы, Нам и ядра нипочём: Мы всегда дружно готовы Встретить нехриста штыком»[12].

В Сибири инородцы могли именоваться без брани тварь, тварьё, собирательно не́христь[13].

Термин используется в переводах на русский язык. В «Песне о Роланде» (перевод Юрия Корнеева): «Пусть каждый рубит нехристей сплеча, чтоб не сложили песен злых про нас. За нас господь — мы правы, враг не прав»; «Пусть синагоги жгут, мечети валят. Берут они и ломы, и кувалды, бьют идолов, кумиры сокрушают, чтоб колдовства и духу не осталось»[14].

Примечания[править | править код]

  1. 1 2 3 Даль, 1881, с. 559.
  2. Нагаева, 2016, с. 86.
  3. Нежинская, 2006.
  4. 1 2 3 Ефремова, 2010.
  5. 1 2 3 4 Нагаева, 2016, с. 81.
  6. Зыгмонт, 2022.
  7. «Молчат колокола. Червонные звонницы Задумчиво стоят, как рынды над рекой; А в царских теремах разграбленной столицы Гуляют нехристи разнузданной толпой. Рвут тело русское их яростные лапы, Спасенья нет от гибельного зла, Справляют пир кровавые сатрапы — Молчит Москва, молчат колокола» (Кремлевские колокола, 1922) и «Молил вложить в ножны кровавый меч, Покинуть путь междоусобных сеч И, кончив нехристей кровавый произвол, Молить Царя вернуться на престол» (Проповедь, 1948) — Сергей Бехтеев // Молитвы русских поэтов XX—XXI : Антология / Всемирный русский народный собор; [Авт. проект, сост. и биогр. ст. В. И. Калугина]. — М. : Вече, 2011. — 959 с. : ил., нот., портр., факс. (Тысячелетие русской поэзии).
  8. Фельде, 2018, с. 3.
  9. Нагаева, 2016, с. 81—82.
  10. Нагаева, 2016, с. 87.
  11. Хоружая, Салчинкина, 2017.
  12. Праведников, 2019, с. 319.
  13. Даль, 1882, с. 404.
  14. Иванов, Вертинский, 2018, с. 68.

Литература[править | править код]

Ссылки[править | править код]