Абашевская культура (GQgoyfvtgx trl,mrjg)

Перейти к навигации Перейти к поиску
Абашевская культура
бронзовый век
Географический регион Центральная Россия, Поволжье
Датировка вторая половина III тысячелетия до н. э. начало II тысячелетия до н. э.
Носители индоиранцы
Тип хозяйства скотоводство
Преемственность
Ямная
Волосовская
Синташтинская культура
Приказанская культура

Аба́шевская культу́ра — археологическая культура бронзового века второй половины 3 тыс. до н. э. и начала 2 тыс. до н. э. (по радиоуглеродным образцам 2140–1740 гг. до н. э.) на территории европейской части России от Калужской области до юга Башкортостана. Культура получила своё название от наименования села Абашево (Чувашия), где в 1925 году впервые были найдены её курганы.

По модели А. Д. Пряхина в абашевскую культурно-историческую общность включаются доно-волжская абашевская культура, средневолжская абашевская культура и южноуральская абашевская культура. Памятники с абашевскими чертами, расположенные в Верхнем Поволжье и Волго-Окском междуречье, относят к средневолжской абашевской культуре, памятники Украины — к доно-волжской абашевской культуре, памятники Зауралья — к южноуральской абашевской культуре[1].

Локализация

[править | править код]

Археологические объекты абашевской культуры обнаружены на территории Чувашии[2] (собственно село Абашево), Марий Эл, Башкортостана, а также Воронежской[3] и Липецкой областей[4].

Памятник Абашевской культуре в с. Абашево.

Наиболее западный памятник-курган открыт в бассейне Верхней Оки, в местности «Михайлова Гора» близ с. Огубь Малоярославского района Калужской области. Большая группа курганов обследована в Верхнем Поволжье, у Плещеева озера в районе Переславля-Залесского. В 1939 г. 3 кургана этой группы раскопаны П. Н. Третьяковым, в них были найдены абашевская керамика и украшения. Южный район распространения абашевских могильников охватывает современную Воронежскую область. На Южном Урале открыты селища абашевцев.

В 1951 г. К. В. Сальников исследовал поселение Баланбаш, открытое ещё в 1934 г. В 1948–1950 гг. им раскопаны Малокизильское поселение и остатки погребения, давшие абашевский материал, в котором прослеживаются аналогии с андроновскими и срубными вещами. В 1951 г. в бассейне р. Белой К. В. Сальников открыл ряд селищ с керамикой баланбашского типа (Уняк, Салихово, Ахмерево), относящихся к позднему этапу абашевской культуры[источник не указан 2122 дня].

Таким образом, абашевские племена занимали обширную территорию, охватывающую Верхнее и Среднее Поволжье, Прикамье и Южный Урал, современные республики Чувашия, Марий Эл, Татарстан, Башкортостан, Пермский край, Кировскую, Ульяновскую, Самарскую, Липецкую и Воронежскую области. В этих областях выявлены многочисленные курганные группы, в восточной части ареала, на Южном Урале, расположены позднеабашевские поселения. Абашевцы занимали всю эту территорию не сплошным массивом. Основные группы памятников абашевской культуры сосредоточены на территории Среднего Поволжья — в бассейне рек Илети, Цивиля, Свияги, низовьях Камы[источник не указан 2122 дня].

Происхождение

[править | править код]

По мнению некоторых исследователей, абашевская культура, как и фатьяновская культура, по своему происхождению связана с среднеднепровской культурой[5].

В настоящее время существует ряд гипотез о происхождении абашевской культуры. О. Н. Бадер утверждал, что абашевская культура была преемственно связана с фатьяновскими памятниками. Впоследствии он отошёл от этой точки зрения, считая, что генетическая связь между балановскими и абашевскими культурами маловероятна.

По мнению О. А. Кривцовой-Граковой, абашевскую культуру с фатьяновской роднит не только сходство формы орнамента сосудов, но и способ захоронения покойников в грунтовых ямах, заложенных сверху настилом. Абашевские топоры, как установила О. В. Кузьмина, являются развитием топоров фатьяновского типа[6].

А. П. Смирнов, Н. Ф. Калинин, К. В. Сальников и другие археологи указывают на генеалогическую связь абашевцев с балановцами. Е. Е. Кузьмина указывает что вероятна принадлежность абашевской культуры к широкому кругу культур шнуровой керамики[7].

Балановские племена составляли, по-видимому, один из компонентов формирования абашевской этнокультурной общности. Совпадение территории распространения памятников культур балановцев и абашевцев, однотипных орудий и украшений (медные наконечники копий со свёрнутой втулкой, височные кольца из меди, бронзовые пронизи, вислообушные топоры и др.), сходство орнаментации (расположение узоров зонами, разделёнными линиями, общие элементы орнамента — ромб, треугольник, зигзаг, прямоугольник, вертикальные полотнища, спускающиеся на стенки сосуда и др.); сходные черты погребального обряда (захоронения в скорченном положении в грунтовых ямах), преемственное развитие скотоводческого и земледельческого хозяйства и т. д. — все эти параллели достаточно убедительно говорят о генетических связях абашевцев с балановцами, между которыми существовали тесные культурные связи. Не случайно позднебалановские памятники сосуществовали с абашевскими могильниками (Тохмеевский могильник и Шоркинское поселение, Абашевский могильник и Абашевское поселение хуласючского времени и т. д.)[источник не указан 2122 дня].

П. П. Ефименко и П. Н. Третьяков ищут истоки абашевской культуры в Среднем Поднепровье, где в начале 3-го тысячелетия до н. э. получили распространение колоколовидные, реберчатые и цилиндрические сосуды с примесью раковины орнаментированные ямками, шахматным и метопическим узором. Н. Я. Мерперт отрицает наличие генетической связи абашевской культуры со среднеднепровской, предполагая существование общей основы для них обеих, восходящей к энеолитическому массиву Поднепровья. Г. Веконь связывает происхождение абашевцев со среднестоговской культурой[8].

Абашевцев относят к индоиранской ветви индоевропейской семьи[9].

Керамика и металлургия

[править | править код]

В курганах открыты захоронения с орнаментированной глиняной посудой, медными и серебряными украшениями. Они умели изготовлять колесницы[10].

Взаимодействие с андроновской культурой

[править | править код]

По образу жизни абашевцы были близки к племенам андроновской культуры[11][12][13][14][15][16][17][18]. Абашевцы Южного Урала тесно контактировали с восточными соседями — андроновцами[11][12][13][14][15][16][17][18]. Абашевцы заимствовали некоторые узоры андроновских племён для украшения глиняных сосудов. Такие сосуды найдены на раскопках Метевтамакского могильника. В то же время некоторые черты, свойственные культуре абашевцев, переходят к андроновцам. Именно этим объясняются многочисленные случаи находок абашевских металлических украшений в андроновских памятниках.

Погребальный обряд

[править | править код]

Погребальный обряд, являющийся одним из определяющих признаков археологической культуры, у абашевцев был весьма устойчив. Костяки лежали, как правило, на спине с подогнутыми ногами. Во время погребения ноги, по-видимому, были подтянуты пятками к тазу и стояли коленями вверх. Руки согнуты в локтях, кистями лежали на груди и тазовых костях, а иногда положены на плечи, редко вытянуты вдоль тела. Встречаются скорченные на левом и правом боку (Абашево, Васюковский могильник), а также вытянутые на спине (Абашево, Катергино). В большинстве своём покойники ориентированы головой на юго-восток и восток, в единичных случаях — на северо-восток и северо-запад, очень редко встречается южная ориентировка.

Могильные ямы обычно имеют прямоугольную форму размером в среднем 1,5×0,8 м, редко встречаются большие могилы (2х1,5 м, глубина ям колеблется от 0,35 до 0,9 м ко дну. Дно выстилали берестой, иногда покрывали дерево песком или слоем извести. Стенки могильных ям обкладывали деревом или обмазывали глиной (Катергино). В некоторых случаях внутрь овальной формы могильной ямы вставляли прямоугольную деревянную камеру размером 1,75×0,75 м (Тебикасы).

В заполнении могильных ям встречаются угольки и зола, под курганной насыпью прослеживаются остатки кострищ. Из этих поминальных костров, разложенных около могил, брали угольки для совершения погребального ритуала. Огонь служил символом очищения покойного при переходе в другой мир. Могилы перекрывали деревом и оставляли без насыпи, как курганные захоронения. Впоследствии над могилами насыпали общий курган. Под одним курганом находятся один-два погребения, редко были коллективные могилы. Высота курганов обычно составляет 0,8-1,2 м. На правом побережье Волги могильники насчитывают несколько десятков курганов (Таушкасы, Пикшики), в Тохмеевском могильнике — 50 курганов.

Выделяются аристократические (элитные) погребения, такие как Кондрашкинский курган (Воронежская область), Селезни-2 (Тамбовская область) и др.

Антропология

[править | править код]

Исследовано лишь две выборки черепов носителей абашевской культуры: из Пепкинского кургана в Чувашии и волго-уральская. Ближайшими аналогиями абашевцам являются выборки черепов эпох энеолита и бронзы из степной и лесостепной зоны Восточной Европы, в том числе ямной, фатьяновской и балановской культур[19]. Данные краниологии противоречат археологической гипотезе об участии населения культуры колоколовидных кубков в сложении средневолжской абашевской культуры[20].

Примечания

[править | править код]
  1. Большов С. В. История полевых исследований абашевской культуры в Среднем Поволжье Архивная копия от 11 апреля 2023 на Wayback Machine // Вестник Чувашского университета, 2011. С. 3—8
  2. Абашевская культура // БРЭ. Т.1. М.,2005.
  3. Что таит в себе земля Воронежская Архивировано 11 мая 2009 года.
  4. Состояние и проблемы сохранения культурного наследия Липецкого края в преддверии Международного Дня охраны памятников и достопримечательных мест. Дата обращения: 6 июня 2009. Архивировано 3 июля 2013 года.
  5. Евразийская степная металлургическая провинция // БРЭ. Т.9. М.,2007.
  6. Кузьмина О. В. К вопросу о происхождении бронзовых топоров абашевского типа. // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие (Материалы международной научной конференции) — Чебоксары, 2003 г.
  7. Кузьмина Е. Е. Абашево, Синташта и происхождение индоиранцев. // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие (Материалы международной научной конференции) — Чебоксары, 2003 г.
  8. Фодор И. Абашевская культура в финской и венгерской историографии. // Абашевская культурно-историческая общность: истоки, развитие, наследие (Материалы международной научной конференции) — Чебоксары. 2003 г.
  9. Шинаков Е. А., Гурьянов В. Н., Чубур А. А. Погребальный обряд в Среднем Подесенье как источник для исторической реконструкции, 2011
  10. Подкурганные захоронения племён доно-волжской абашевской культуры. Дата обращения: 4 февраля 2008. Архивировано 2 июля 2007 года.
  11. 1 2 Кузьмина Е. Е. Древнейшие скотоводы от Урала до Тянь-Шаня. — Фрунзе, 1986. — 134 с.
  12. 1 2 Кузьмина Е. Е. Арии — путь на юг. — М.: Летний сад, 2008. — 560 с.: илл.
  13. 1 2 Кузьмина, Е. Е. Откуда пришли индоарии? : материальная культура племён андроновской общности и происхождение индоиранцев / Рос. акад. наук ; М-во культуры РФ, Рос. институт культурологии. — М. : Наука, Вост. лит., 1994. — 464 с. : ил., карт. — Библиогр.: с. 281—359. — Рез. англ.
  14. 1 2 Кузьмина, Е. Е. Происхождение индоиранцев в свете новейших археологических открытий / Е. Е. Кузьмина, К. Ф. Смирнов ; АН СССР, Ин-т археологии; ред. Н. Я. Мерперт. — М. : Наука, 1977. — 83 с.
  15. 1 2 Кузьмина, Е. Е. Классификация и периодизация памятников андроновской культуры. — Актобе, 2008.
  16. 1 2 Кузьмина, Е. Е. В стране Кавата и Афрасиаба / ред. К. Ф. Смирнов. — М. : Наука, 1977. — 144 с. — (Из истории мировой культуры).
  17. 1 2 Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. Древние арии: мифы и история.— М.: Мысль, 1974. — 206 с.
  18. 1 2 Кузьмина О. В. Соотношение абашевской и покровской культур // Конвергенция и дивергенция в развитии культур эпохи энеолита-бронзы Средней и Восточной Европы. — СПб, 1995. — Ч. 2. — С. 27-51
  19. Казарницкий А. А. О краниологических признаках западных миграций в Восточную Европу в эпоху бронзы (на примере материалов абашевской культуры) // Российская археология. 2024. № 1. C. 31.
  20. Казарницкий А. А. Краниологические данные о миграциях с запада в Восточную Европу в посткатакомбное время // Camera praehistorica. 2022. № 2 (9). С. 134–144.