Концепция добровольного вхождения Чечено-Ингушетии в состав России (Tkueyhenx ;kQjkfkl,ukik f]k';yunx Cycyuk-Nuiroymnn f vkvmgf Jkvvnn)

Концепция добровольного вхождения Чечено-Ингушетии в состав России была выдвинута в 1970-х годах советским учёным В. Б. Виноградовым. Считая понятие «Кавказская война» условным, бессодержательным, хронологически аморфным, он предлагал ввести вместо него термины «интеграция» и «формирование государственного единства», в ходе которого имела место не внешняя война России за овладение Кавказом, а «„притирание“, органическое совмещение» Российской империи и горских обществ.

Эта концепция была востребована тогдашним руководством Чечено-Ингушетии во главе с первым секретарём Чечено-Ингушского обкома КПСС А. В. Власовым для укрепления государственности и усиления интернационального воспитания, одобрена Институтом истории Академии наук СССР и объявлена единственно верной. Позднее Виноградов писал, что его идея была политизирована и абсолютизирована. В период перестройки эта концепция была отвергнута большинством историков. Среди оппонентов концепция получила неофициальное название «виноградовщина».

История

В СССР в начале 1970-х годов официальной наукой формировалась идеологема «новой исторической общности — многонационального советского народа». Этот процесс сопровождался усилением борьбы с национализмом и пропагандой интернационализма. По воспоминаниям Микаила Гуцериева, дети горцев в пионерских лагерях пели песни о Шамиле, имея в виду борьбу с русскими. Джохар Дудаев, учившийся на тот момент в 9-м классе, едва не был исключён из школы за сочинение о Шамиле как о руководителе национально-освободительного движения. Такие воззрения становились всё более актуальными из-за быстрого роста численности коренного населения республики и отъезда представителей других национальностей. По этим причинам вайнахи стремились активнее участвовать в делах Чечено-Ингушетии и требовали уважения к своей истории. Часть национальной интеллигенции возмущалась «русским засильем» и «колониальным статусом» республики. Ещё одним усугубляющим ситуацию фактором стали попытки власти подчинить себе ислам.

Концепция не была уникальным явлением, характерным только для Чечено-Ингушетии. В 1974 году 200-летие добровольного вхождения в состав России отметили в Северной Осетии, а Адыгея, Кабарда и Черкесия в 1957 году отпраздновали 400-летие вхождения. Поскольку такие торжества сопровождались награждением руководителей регионов и щедрыми финансовыми вливаниями, руководство Чечено-Ингушетии не хотело упускать свой шанс.

Поэтому партийные чиновники поручили историкам направить усилия на изучение истории дружбы народов СССР, сближения национальных меньшинств с русским народом и их добровольного включения в состав России. Кроме того, в 1969 году американский историк Л. Тиллетт опубликовал книгу, в которой утверждал, что историки СССР искусственно углубляли историю русско-кавказских отношений, толковали колониальную политику царизма как «добровольное присоединение», искажали историю движения Шамиля. В советской историографии книга Тиллетта была заклеймена как фальсификаторская.

Историк Н. П. Гриценко одним из первых отозвался на запросы власти. Из его трудов следовало, что славянско-кавказские отношения зародились примерно в VIII—XIII веках. В качестве обоснования он ссылался на устаревшие советские исследования конца 1940-х годов с целью максимально расширить границы Тмутараканского княжества.

При этом пропаганда грузинского влияния не поощрялась. В 1940 году грузинские исследователи могли свободно писать о подчинении христиан Чечни и Дагестана в средние века грузинской церкви и включении чеченцев в феодальные структуры Грузии. В 1960-е годы автор подобной работы был подвергнут жёсткой критике, так как не показал борьбу горцев против посягательств Грузии. Таким образом, историки могли писать о «добровольном вхождении» только в состав России.

В основе концепции добровольного вхождения лежала идея прогрессивности этого вхождения. Впервые об этом было заявлено руководством Чечено-Ингушетии в июле 1973 в Грозном в ходе научной конференции, где обсуждались «Очерки истории Чечено-Ингушской АССР». Говоря о недостатках этой книги, Х. Х. Боков, на тот момент бывший секретарём Чечено-Ингушского обкома КПСС по идеологии, сказал, что авторы «Очерков» должны были более аргументировано показать смертельную опасность Ирана и Турции для народов Кавказа. По его словам, вхождение в состав Российской империи было для этих народов спасением от физического уничтожения. Действия горцев, до того считавшиеся советской историографией национально-освободительной борьбой, предлагалось объяснять провокациями иранских и турецких агентов, а действия русских войск, в этой трактовке, были лишь ответом на эти провокации. Эти идеи, поддержанные другими местными чиновниками, получили одобрение В. П. Шерстобитова, заместителя директора Института истории СССР. А. М. Некрич усмотрел в этом возрождение шовинистических подходов к истории Кавказской войны, имевшие место в трудах местных историков в конце 1940-х — начале 1950-х годов.

Медаль «За покорение Чечни и Дагестана».

На деле в тот период Чечня и Ингушетия не представляли собой политически единых образований. Территории были населены отдельными общинами и лидер каждой из них вёл собственную политику. Заявления о подданстве были лишь игрой на интересах противоборствующих в регионе держав. Это подданство считалось возможным разорвать в любой удобный момент, чтобы через какое-то время вновь восстановить. Подобные заявления могли делаться одновременно различным противостоящим силам. По этим причинам суждения разных историков о датах «окончательного вхождения в состав России» сильно различались. Сторонниками концепции шейх Мансур изображался как проводник османской политики, а Шамиль — как реакционер и создатель теократической деспотии. Ими предлагалось отказаться от термина «колониализм» в отношении политики самодержавия на Кавказе. Также Виноградов писал о некоем «боевом содружестве» русских и горцев «против реакционной политики имама Шамиля». Фактически концепция обосновывала неспособность чеченцев и ингушей к самостоятельному историческому развитию.

О предстоящем юбилее заговорили в сентябре 1978 года в Грозном во время проходившей здесь всесоюзной научной конференции. Во вступительном слове первый секретарь обкома КПСС А. В. Власов обратил внимание на необходимость исследования «тесных связей русского народа с народами Кавказа». Выступивший следующим директор Института истории СССР академик А. Л. Нарочницкий высказал убеждение, что празднование 200-летия вхождения республики в состав России «будет иметь большое общественное значение». Но точная дата «добровольного вхождения» ими названа не была. Это сделали С. Ц. Умаров и В. Б. Виноградов незадолго до конференции — они сообщили, что историческое событие произошло в январе 1781 года. Последний стал главным инициатором торжеств по этому случаю.

После этого местные печать и телевидение стали навязывать населению представление о мирном характере отношений горцев с казаками, совместной борьбе с иностранной агрессией, одновременно затушёвывая противоречия между ними. Виноградов писал, что горцы мечтали о присоединении к России, а феодалы этому всеми способами мешали. В республике была выпущена целая серия значков и другой сувенирной продукции, посвящённая двухвековому юбилею «добровольного вхождения».

«Виноградовщина» не пользовалась единогласной поддержкой специалистов. Кавказовед Л. И. Лавров оспаривал тезисы Виноградова: не все чеченские общества присягнули России в 1781 году; такие присяги не означали автоматического вхождения в состав России; царские чиновники не появлялись в расположении чеченских обществ без охраны и предварительной договорённости; чиновники и офицеры писали только о покорении Чечни силой оружия. Он также предупреждал, что торжества по случаю юбилея вызовут отторжение со стороны местного населения. Однако его записка была «утрачена» чиновниками.

Марка СССР, выпущенная к 60-летию образования Чечено-Ингушской АССР

На научной конференции, прошедшей в Грозном в октябре 1979 года А. В. Власов пытался доказать, что советский народ как новая историческая общность имеет глубокие исторические корни. Концепция получила одобрение республиканского партийно-государственного актива, руководства Института истории СССР, специальной межинститутской комиссии. По бюрократическим причинам было решено совместить празднование юбилея с другой круглой датой — 60-летием основания Чечено-Ингушетии. В 1982 году властями был организован целый ряд праздничных мероприятий, посвящённых празднованию двух юбилеев. Чечено-Ингушетию наградили орденом Трудового Красного Знамени. Наград были удостоены также руководители республики (Власову был вручён орден Ленина), и авторы концепции (в 1978 году Виноградов стал «Заслуженным деятелем науки ЧИ АССР», а в 1982 году — «Заслуженным деятелем науки РСФСР»). При этом обсуждения вопросов Кавказской войны не происходило. Более того, авторы концепции называли Кавказскую войну мифом, а термин — выдуманным. «Таким образом, — писал в 1991 году проживающий в Чечено-Ингушетии историк Леонид Колосов, — то, что казалось дворянским историкам бесспорным фактом — наличие Кавказской войны, яростное сопротивление народных масс, безуспешные попытки царских генералов покорить свободолюбивый и независимый народ, — вдруг в нынешние времена стало ставиться под сомнение. Война, в которой чеченцев не удалось поставить на колени, вдруг стала называться „так называемой Кавказской войной“».

В то же время тема депортации чеченцев и ингушей находилась под негласным запретом. В материалах, посвящённых истории республики, писали о героизме горцев в годы Великой Отечественной и Гражданской войн, но выселение вайнахов замалчивалось. Также был табуирована тема осетино-ингушского конфликта. Попытка Халида Ошаева опубликовать книгу о вайнахах, защищавших Брестскую крепость, наткнулась на массу препонов. В конечном итоге Ошаева перестали публиковать и заставили написать письмо с раскаянием в своей деятельности. С сильным давлением при своих попытках объективно отразить депортацию столкнулись авторы «Истории народов Северного Кавказа», готовившие свою книгу в 1980-х годах.

Фактически концепция «добровольного вхождения» имело очевидное родство с дореволюционной шовинистической историографией и подходами позднего сталинизма. Она прикрывала повседневную практику дискриминации горцев и их религии. Специалисты полагают, что антиисламизм советской власти в 1980-е годы был связан с революцией в Иране и войной в Афганистане.

Навязывание концепции вызывало возмущение национальной интеллигенции, но «виноградовщина» находилась под защитой властей. Её пропагандировали средства массовой информации, преподавали в школах и вузах. Сам Виноградов, назначенный на должность советника обкома КПСС по идеологии, де-факто стал главным цензором республики. Он сам заказывал учёным статьи и редактировал их по своему вкусу.

Группа вайнахских историков (Абдулла Вацуев, Магомед Музаев, Хусейн Ахмадов и другие), осмелившихся критиковать концепцию, подверглась преследованиям: они были лишены возможности публично высказывать свои взгляды, их обвинили в национализме и уволили с работы. По мнению одного из чеченских учёных, под вывеской «дружбы народов» в республике происходил «настоящий этноцид». Одной из форм протеста были многочисленные попытки взорвать памятник Ермолову или облить его краской.

Крушение концепции

Давление властей вынуждало вайнахских учёных создавать альтернативные версии истории. Эти версии нашли своё отражение в школьных учебниках истории на ингушском и чеченском языках, что вызвало раздражение республиканского обкома, возмутившегося «искажением глубоких взаимосвязей исторических судеб братских народов». Но сопротивление концепции было таким, что в 1988 году её автор жаловался на трудности распространения концепции, а книги, издававшиеся с этой целью, стали библиографической редкостью.

Переломным моментом в судьбе концепции стала прошедшая в Махачкале в ноябре 1987 года конференция, посвящённая российско-дагестанским отношениям. На конференции концепции «горской экспансии» М. М. Блиева и «добровольного вхождения» В. Б. Виноградова были подвергнуты резкой критике как конъюнктурные, антинаучные, шовинистические, не соответствующие требованиям научной этики, фальсифицирующие историю национально-освободительного движения на Северном Кавказе.

В июне 1989 года в Махачкале прошла новая конференция, посвящённая Кавказской войне. Конференция стала новым этапом в борьбе с концепцией. Многие участники резко критиковали концепцию, усматривая в ней оправдание экспансионистской политики Российской империи. Академик Г. Г. Гамзатов указал, что концепция является почвой для рассуждений о «генетической несовместимости горцев и русских». Р. М. Магомедов показал связь подобного рода концепций со сталинской идеологической кампанией начала 1950-х годов. Резолюция конференции отмечала антиколониальный, освободительный характер борьбы горцев, которая была направлена не против русского народа, а против царизма. Концепции Виноградова и Блиева были решительно отвергнуты. Столкнувшись с публичным осуждением, Виноградов назвал действия участников травлей и, не дожидаясь окончания, покинул конференцию.

На II съезде ингушского народа, проходившего в Грозном 9—10 сентября 1989 года, доктор исторических наук, профессор Х.-М. Ибрагимбейли публично раскритиковал концепцию и назвал В. Б. Виноградова «фальсификатором истории». По его словам, по инициативе Виноградова, противников концепции — чеченских и ингушских учёных — увольняли из Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. Учёные, которые осмеливались выступить против концепции, были подвергнуты гонениями, увольнялись с работы, получали партийные взыскания.

Тем не менее, в Чечено-Ингушетии несогласие с «виноградовщиной» даже после начала перестройки считалось проявлением антисоветизма. Публично высказать своё несогласие противники концепции не могли. Но в 1988 году был создан Народный фронт Чечено-Ингушетии (НФЧИ), который, помимо прочего, требовал исторической правды. Поначалу деятельность Народного фронта преследовалась властью, но информационная блокада была прорвана. В том же году при обкоме ВЛКСМ было создано научно-просветительское общество «Кавказ». Историки, создавшие общество, стали поднимать прежде запретные темы культуры и истории вайнахов. Это провоцировало недовольство властей, но запретить деятельность клуба не удалось. В 1989 году Народный фронт стал издавать бюллетень «Нийсо» (чечен. Справедливость) и оппозиционные деятели получили трибуну для своих высказываний.

Новым секретарём обкома КПСС по вопросам идеологии вместо Виноградова был назначен А. Д. Яндаров.

Для борьбы с оппонентами Виноградов создал в Чечено-Ингушском государственном университете межвузовскую кафедру по истории народов Северного Кавказа. На этой кафедре он стремился развивать идеи, которые, как он думал, создавали бы позитивные отношения между вайнахами и русскими. Одним из главных элементов этой работы была концепция добровольного вхождения. Одновременно оппозиционным историкам под давлением парткома университета было запрещено публиковать свои работы в бюллетене «Нийсо».

После прихода к власти в республике Доку Завгаева либерально настроенные национальные кадры потеснили в кабинетах власти партийную номенклатуру. Виноградов по-прежнему получал поддержку идеологического отдела обкома партии, но его монопольное положение в национальной историографии было подорвано, а его оппоненты получили неограниченный доступ к средствам массовой информации. Одними из главных требований национального движения на начальных его этапах были отказ от «виноградовщины» и прекращение преследований её противников. Концепция Виноградова трактовалась представителями национального движения как оскорбительная для национальных меньшинств Кавказа и антинаучная. Раздавались требования лишить сторонников концепции полученных ими наград и регалий. Противниками концепции была проведена демонстрация перед домом Виноградова, в ходе которой его объявили врагом чеченского народа.

В научных учреждениях республики прошла череда дискуссий, в которых участники зачастую единогласно осуждали концепцию. Эти дебаты выплеснулись на страницы местной прессы, где «виноградовщина» подвергалась жёсткой критике. Волна критики вынудила авторов и сторонников концепции оправдываться. Так, сам Виноградов писал, что до 1979 года в научных кругах существовало разнообразие мнений. Но затем концепция местной властью была названа «единственно верной» и использована как повод для организации торжеств 1982 года. Также Виноградов отчасти признавал свою вину в распространении концепции, умалчивая, однако, о своей главной роли в её возникновении, пытался пересмотреть прежние взгляды, но его имидж в республике был безнадёжно испрочен.

В августе 1990 года республиканская партконференция осудила «виноградовщину». Примерно в это время была создана депутатская комиссия, которая должна была рассмотреть правомерность присвоения Виноградову званий Заслуженного деятеля науки ЧИ АССР и РСФСР, а его соратнику С. Умарову — звания Заслуженного деятеля науки ЧИ АССР и оценить концепцию Виноградова. Одним из предложений комиссии было восстановление уволенных с работы оппонентов концепции. Но Верховный Совет республики не рассматривал предложений комиссии.

Жёстко критиковалось руководство Чечено-ингушского университета, которое участвовало в распространении концепции и преследованиях оппонентов. Эти действия трактовались противниками концепции как злоупотребление властью. Ректор университета В. А. Кан-Калик, занявший эту должность в 1987 году, не мог нести ответственности за события, происходившие до его назначения. Но местными радикалами Кан-Калик был включён в число «врагов народа», а в 1991 году похищен и убит неизвестными.

Виноградов после этого события тут же покинул республику и переехал в Армавир, где стал профессором кафедры отечественной истории Армавирского государственного педагогического института. За ним в тот же институт уехали некоторые его ученики, где продолжили разработку концепций российского присутствия на Кавказе как гаранта мира и сотрудничества между народами. При этом они славят царских генералов, известных своей жестокостью в ходе Кавказской войны.

Ссылки

• Дударев С. Л. Основные вехи творчества кавказоведа В. Б. Виноградова  (неопр.). Дата обращения: 17 апреля 2019.
• Тихонов Никита Александрович. Дипломная работа на тему: Чеченский сепаратизм (1990-1991)  (рус.). Комсомольская правда. Северный Кавказ (13 ноября 2009). Дата обращения: 27 декабря 2019.
• В. А. Шнирельман. Сага о «добровольном вхождении»  (рус.). Дата обращения: 27 декабря 2019.
• Чечня: Исторический очерк  (рус.). Нохчалла (8 февраля 2008). Дата обращения: 27 декабря 2019.

Литература

• Богат А. В. Грозный и Чечено-Ингушетия в значках и почтовых изданиях. — Израиль: А. Г. студия плюс дизайн, 2016. — 168 с. — ISBN 978-965-555-874-6.
• Ибрагимбейли Х.-М. Выступления делегатов и гостей съезда : Ибрагимбейли Хаджи-Мурат // Второй съезд ингушского народа : Грозный, 9—10 сентября 1989 года / Сост. Б. У. Костоев, М.-Р. А. Плиев. Ред.: А. У. Костоев; Оргкомитет по восстановлению автономии Ингушетии. — Гр. : «Книга», 1990. — С. 128—139. — 236 с. — ISBN 5-7666-0396-7.