Образ Цезаря в культуре, искусстве и историографии (KQjg[ Ey[gjx f trl,mrjy, nvtrvvmfy n nvmkjnkijgsnn)

Перейти к навигации Перейти к поиску

Гай Юлий Цезарь благодаря своей деятельности получил широкое отражение в культуре.

Общее восприятие

[править | править код]

Современники по-разному оценивали Цезаря: политические оппоненты его высмеивали и обвиняли в безнравственности, сторонники всячески превозносили. Несколько резких выпадов против Цезаря содержится в сохранившихся стихотворениях Катулла[1], Марк Туллий Цицерон восхвалял его в речах в годы диктатуры, но после мартовских ид как в публичных выступлениях, так и в различных трактатах сменил своё мнение на критическое[2]. Кроме того, Цицерон поддержал и действия заговорщиков, хотя незадолго до смерти разочаровался в них[3]. Соратник Цезаря в гражданскую войну Гай Саллюстий Крисп в письмах к нему (вероятно, подлинных) рассыпался в похвалах, но, по замечанию С. Л. Утченко, в более позднем письме Саллюстий осторожно выражает своё разочарование действиями диктатора[4]. Характеризуя Цезаря в более позднем сочинении «О заговоре Катилины», Саллюстий наряду с положительными качествами — мягкосердечием, милосердием, готовностью прийти на помощь друзьям — указывает на его огромное честолюбие. Заметно ближе к политическому идеалу для историка находится морально безупречный Катон[5][6].

К I веку н. э. усилиями Октавиана, всячески подчёркивавшего свою преемственность с Цезарем, основные положения мифа о божественном Юлии — великом политике и полководце — были в целом выработаны, и многие разделяли официальную точку зрения. В формировании цезарианской традиции большую роль приписывают историку Николаю Дамасскому[3]. В сохранившихся фрагментах его сочинения «О жизни Цезаря Августа и о его воспитании» Цезарь представлен как нерешительный, пассивный и достаточно наивный человек, не подозревавший о готовящемся покушении. По его мнению, все принятые Цезарем почести были предложены его врагами для провоцирования общественного недовольства. Позднейшие историки, напротив, акцентировали внимание на его энергичности, амбициозности и, иногда, коварстве[7]. Впрочем, противопоставление наивных правителей, которые нередко становятся жертвами коварных врагов — распространённый сюжет в сочинениях Николая. По-видимому, эта интерпретация действий Цезаря была развита им самостоятельно на основании собственного опыта работы при дворе Ирода Великого[8]. На сочинения Николая наложила отпечаток потребность Октавиана в развеивании всех сомнений о своём праве наследовать Цезарю: историк приписывал Марку Антонию часть вины за недовольство почестями Цезаря (якобы он сам надеялся стать его наследником) и отрицал, что Цезарион был сыном диктатора[9].

В период правления первых императоров в Риме ещё существовала политическая оппозиция, представленная в основном лишёнными реальной власти сенаторами. Более популярными героями в их среде считались Катон, Брут и Кассий — защитники идеалов свободы и «настоящей» республики. Почитание этих героев, противопоставляемых победившему Цезарю, нередко проявлялось и в сочинениях придворных писателей и поэтов Ранней империи, чему способствовала ещё неокрепшая цензура. Основателем «республиканской» традиции, критически настроенной к Цезарю, был, вероятнее всего, Гай Азиний Поллион[10][11][3]. Самые ранние примеры амбивалентного отношения к Цезарю относятся ещё к рубежу нашей эры. Например, из свидетельств античных авторов известно, что Октавиан называл историка Тита Ливия «помпеянцем» за изложенные в его сочинении взгляды на гражданскую войну 49-45 годов до н. э. (раздел сочинения, повествовавший об этих событиях, не сохранился)[12], а сам Ливий открыто сомневался, стоило ли Цезарю рождаться, или же для блага государства было бы лучше обойтись без его появления на свет[13]. Марк Анней Лукан, приближённый императора Нерона, создал ставшую популярной поэму «Фарсалия» о гражданской войне, в которой Цезарь оценивался очень двойственно. Тем не менее, даже те писатели, которые критически оценивали его роль в римской истории, признавали его энергичность, милосердие и военные таланты. На сложившийся в античную эпоху образ Цезаря повлияли рассказы о греческих героях (Ахилл и Эней) и правителях (Агамемнон и Александр Македонский), а также о знаменитых полководцах Пунических войн (Ганнибал и Сципион)[10][11]. В посвящённой императору Титу «Естественной истории» энциклопедист Плиний Старший пытался передать величие Цезаря с помощью цифр — количества его побед, числа убитых и захваченных в плен — хотя и делал оговорку о том, что не собирается оправдывать гражданскую войну[14]. В начале II века н. э. личный секретарь императора Адриана Гай Светоний Транквилл составил биографию Цезаря, которая служит важнейшим источником сведений о нём. Светоний перечисляет традиционный набор достоинств Цезаря как человека, но отмечает его высокомерие, стремление к тирании и произвол. Историк никак не отзывается о реформах Цезаря, а лишь перечисляет их. Кроме того, он записывает и распространённые мнения, оправдывющие убийство диктатора. Всё это дало основание, например, С. Л. Утченко говорить об отрицательном отношении Светония к Цезарю-политику[15]. Современник Светония Плутарх в основном следует в оценках Цезаря за своими источниками: сперва он пересказывает биографию диктатора по благосклонному к нему автору, а затем переключается на критически настроенный к нему источник[16]. Противоречиво оценивает деятельность Цезаря и заговорщиков историк Аппиан[17], а сенатор Дион Кассий категорически осуждает действия заговорщиков как ввергшие всё государство в новую гражданскую войну. Впрочем, Дион Кассий объясняет и причины недовольства заговорщиков диктатором — по его мнению, Гай потерял чувство меры в своём безграничном честолюбии[18].

Древнеегипетский обелиск на площади Святого Петра в Ватикане. По средневековому преданию, в бронзовом шаре на вершине обелиска находился прах Цезаря

Титул «Цезарь» продолжил использоваться после раздела Римской империи на Западную и Восточную части. С приданием христианству статуса государственной религии императоры, по традиции имевшие полномочия древнеримского великого понтифика, сохранили влияние на теологические и практические вопросы (так называемая идеология цезаропапизма). Впрочем, на территории Западной Римской империи победила идея о разделении светской и церковной власти между императором и епископами, но в Византии со времён Юстиниана и до XI века император сохранял большое влияние на решение церковных вопросов[19].

В Западной Европе в Средние века источников сведений о Цезаре стало значительно меньше, однако были хорошо известны «Записки о Галльской войне»[20]. Биография Цезаря была известна как из сочинения Светония[коммент. 1], так и из многочисленных компиляций. В наиболее известной из них — «Faits des Romains[англ.]» на старофранцузском языке (во многих рукописных копиях её называли «Жизнь Цезаря» или «Книга о Цезаре») — анонимный автор для создания биографии диктатора использовал сочинения Саллюстия, Светония, Лукана и самого Цезаря[21]. Впрочем, составитель сборника был плохо знаком с реалиями жизни древнеримского общества (возможно, он также имел трудности с пониманием сложных латинских оборотов) и порой допускал ошибки. Например, фразу Светония о том, что помолвка Коссуции с Цезарем произошла, когда последний был ещё подростком и носил юношескую тогу (toga praetexta), компилятор понял неверно: по его мнению, Коссуция была помолвлена с человеком по имени Praetextatus[22]. Представления средневековых людей о Цезаре, таким образом, были не всегда точными. Недостаток знаний о жизни и деятельности Цезаря, популярного персонажа античной истории, приводил к появлению новых легенд наряду с уже распространёнными. В частности, в Риме существовало поверье, что в бронзовом шаре на вершине древнеегипетского обелиска, установленного на площади Святого Петра (см. справа), находится прах Цезаря[23]. В Англии же было распространено мнение об основании Цезарем лондонского Тауэра[24]. Слава Цезаря оказалась достаточной для включения в число «девяти достойных» — исторических образцов идеальных рыцарей[25]. Данте в «Божественной комедии» поместил Цезаря в первый круг Ада вместе с прочими «праведными язычниками»[26]; убийцы Цезаря Брут и Кассий, напротив, томятся в самом суровом девятом круге как предатели[27].

Вплоть до эпохи Возрождения Цезарь рассматривался как справедливый завоеватель и как непререкаемый военный авторитет. Однако уже с XIV века усилиями гуманистов, живших в эпоху борьбы за власть в городах-государствах Италии, распространяется и противоположная традиция: Цезаря начинают рассматривать как тирана, а образцами идеальных граждан, бросивших вызов произволу тирана, в итальянских городах-государствах стали Цицерон и Катон. Даже Макиавелли, который немало почерпнул у Цезаря, призывал читателей не обманываться его славой и называл его первым тираном Рима. К концу XVI века гуманистическая точка зрения широко распространилась по Западной Европе. При этом противоречивая оценка Цезаря никак не повлияла на популярность его сочинений — в начале XVI века Гай был третьим из наиболее часто издаваемых античных авторов, а к концу века его сочинения стали печатать чаще всех[28]. Был хорошо знаком и с деятельностью Цезаря, и с его сочинениями Мишель де Монтень. Монтень, живший во время религиозных войн во Франции, нередко обращался в своих эссе к примерам из гражданских войн в Риме, связанных с деятельностью Цезаря. При этом в своей оценке он разделял амбивалентное отношение гуманистов: высоко оценивая Цезаря-тактика и писателя, он считал его недостойным человеком и политиком[29][30]. В 1599 году Уильям Шекспир закончил трагедию «Юлий Цезарь», основанную на событиях вокруг убийства диктатора. В основу сюжета трагедии Шекспира легли «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, причём некоторые фрагменты были перенесены целиком, хотя и рассеяны по произведению[31]. В современной автору Англии правила бездетная королева Елизавета, и в обществе существовал повышенный интерес к подобным ситуациям, а после Английской революции произведение Шекспира получило новую интерпретацию, поскольку тема убийства правителя отныне стала восприниматься крайне неоднозначно. Отвечая на изменившиеся запросы публики, в 1724 году в Лондоне была поставлена опера Генделя «Юлий Цезарь», однако в ней акцент был сделан на убийстве египетского фараона Птолемея, которое автор пытался представить оправданным и справедливым[32].

В XVI веке к славе Цезаря как полководца добавилась и известность в качестве военного теоретика, чему способствовало увеличение роли пехоты в европейских армиях. Военное дело в Средние века строилось на иных принципах, нежели древнеримская армия. Лишь к XVI веку европейские армии вновь достигли схожего уровня организованности с древнеримскими легионами, и «Записки о Галльской войне» начали всё чаще рассматривать с практической, а не с антикварной точки зрения. Никколо Макиавелли в трактате «О военном искусстве» сделал одну из первых попыток систематизации тактических уловок Цезаря[33]. Известные реформаторы пехотной тактики Мориц Оранский и Вильгельм Людвиг Нассау-Дилленбургский опирались в большей степени на практические руководства Элиана и Льва VI, однако на широкое применение ими полевых укреплений повлияли и «Записки» Цезаря[34]. Раймунд Монтекукколи использовал в своих сочинениях описанный Цезарем опыт Галльской войны[35], но в целом с XVII века сочинения Гая начинают использовать не как практическое руководство, а как средство для постижения более общих принципов ведения войны. В дальнейшем изучение «Записок» стало важной частью теоретической подготовки офицеров в армиях многих стран мира[36][11].

Особый интерес к Цезарю сохранялся во Франции, что было обусловлено определяющей ролью Юлия в присоединении Галлии к Римской республике. В не меньшей степени в Швейцарии проявляли особый интерес к истории племени гельветов (участников Галльской войны, известных почти исключительно благодаря сочинениям диктатора), что отразилось и в латинском названии страны — Гельвеция (лат. Helvetia). В XVII—XVIII веках во Франции начали восстанавливать детали отдельных сражений Галльской и гражданской войн, а также кампании в Галлии в целом[35]. До конца XVIII — начала XIX века деятельность Цезаря по присоединению Галлии оценивали очень высоко, поскольку видели в нём прогрессивного цивилизатора, носителя высокой культуры[37]. Впрочем, уже Николя Буало и Жан-Жак Руссо отмечали насилие, которым сопровождалось завоевание Галлии[38]. В конце 1810-х годов находившийся в изгнании Наполеон Бонапарт проанализировал события Галльской войны и усомнился в военных талантах Цезаря. По мнению французского императора, его победы были предрешены во многом из-за высокой организованности римских легионов, а также разрозненности и недисциплинированности галлов. Кроме того, Наполеон критиковал неоправданно жестокое обращение полководца с местным населением[35]. С подъёмом национализма в XIX веке во Франции распространилось убеждение в том, что предками французов является прежде всего доримское население — галлы, — что предопределило формирование образа Цезаря как враждебного завоевателя. Император Наполеон III, напротив, был поклонником Цезаря. Он организовал масштабные раскопки мест сражений Галльской войны, в том числе крепости в Алезии, а в 1866 году выпустил монографию о Цезаре. Впрочем, после поражения в войне с Пруссией вновь стала доминировать идея о римском полководце как первом иностранном завоевателе на французской земле[39][35].

Влияние на лексику

[править | править код]

После очередных гражданских войн и закрепления власти приёмным сыном Цезаря, именуемым в современной литературе Октавианом Августом, власть начала переходить с помощью череды усыновлений и дворцовых переворотов. Подчёркивая преемственность с Октавианом, а через него — с Цезарем, последующие императоры включали в состав своих полных имён в том числе и когномен диктатора «Цезарь». После пресечения династии Юлиев-Клавдиев эта традиция была нарушена Вителлием, но затем имя «Цезарь» окончательно превратилось в один из официальных титулов римских правителей[40]. Во многом благодаря Цезарю в новом значении начал использоваться и термин «император», под которым начали понимать не только победоносного полководца, но и носителя власти (империй) над войсками[41][42]. Из латинского языка эти термины распространились во многие европейские языки с небольшими фонетическими изменениями или без них (император[43][44], кайзер[45], кесарь[46], царь[47]).

Кроме того, в результате распространения христианства и юлианский календарь, и название месяца «июль» распространились в большинстве европейских языков (впрочем, традиционные названия месяцев сохранились в ряде славянских языков — белорусском, польском, украинском, хорватском, чешском и других, а также среди носителей баскского, литовского, финского и некоторых других европейских языков), а также в некоторых языках Азии и Африки — например, в индонезийском, суахили, татарском, хинди и ряде диалектов арабского. В повседневный обиход вошли фразеологические обороты и крылатые фразы, основанные на различных событиях из биографии Цезаря, не всегда подтверждённых источниками (лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме; жена Цезаря должна быть вне подозрений; перейти Рубикон[48]; жребий брошен!; пришёл, увидел, победил; и ты, Брут?).

Историография

[править | править код]

Общие оценки

[править | править код]

Личность Цезаря всегда привлекала внимание исследователей античной истории, но оценки его деятельности были различными. Основатель одной из первых научных школ изучения римской истории Бартольд Нибур сдержанно оценивал деятельность диктатора. В противовес ему Вильгельм Друман заложил основы апологетической традиции в изображении Цезаря в историографии[49]. Он также полагал, что будущий диктатор вынашивал планы по установлению монархии ещё со времён Суллы, во времена первого триумвирата манипулировал Крассом и Помпеем, а также предпринял поход в Галлию ради намеренной подготовки гражданской войны[50].

Большое внимание Цезарю уделяли французские историки и, прежде всего, роялистской и бонапартистской ориентации[51]. Франсуа-Жозеф де Шампаньи в духе представлений своего времени считал Цезаря «орудием провидения»[51]. Трёхтомную «Историю Юлия Цезаря» в середине XIX века написал император Франции Наполеон III[49], который придерживался схожих с Шампаньи взглядов на роль Цезаря[51].

Британский историк Чарльз Меривейл (Мериваль)[англ.] видел Цезаря «великим предтечей императоров» и подчёркивал его успехи в борьбе с сенатской олигархией, которую он называл «бесполезной тиранией»[52]. Меривейл не отрицал пороки Цезаря, но считал, что их затмевают безусловно положительные действия на политическом поприще[52].

В целом негативно отзывались о Цезаре Карл Маркс и Фридрих Энгельс, и в советской историографии их оценки назывались «убийственными характеристиками»[54].

Несмотря на высокую оценку диктатора Друманом, создание «мифа о Цезаре» в историографии обычно приписывают Теодору Моммзену[53]. Он очень высоко оценивал деятельность Цезаря в своей «Римской истории» (см. справа). В третьем томе своего главного труда он представил диктатора в качестве основателя «демократической монархии». Описанию последней немецкий историк задумал посвятить четвёртый том, но он так и не вышел. Исследователи видят причину отказа от работы над более детальной апологией Цезаря в изменении взглядов самого историка из-за перемен во внутренней политике объединённой Германии[55]. Тем не менее, достаточно целостный образ Цезаря сложился и в написанных томах. Огромная популярность и значительная тенденциозность работы Моммзена стала катализатором для написания ряда обобщающих исследований римской истории с альтернативными выводами. В частности, Карл Людвиг Петер[нем.] отказывал Цезарю в возможности влияния на судьбу Рима, хотя и считал его действия благоразумными[56]. Полемизировал с Моммзеном и Вильгельм Ине. По его мнению, установление единоличной власти было неизбежно, и борьба Цезаря с Помпеем не могла повлиять на дальнейшее развитие Римского государства[57]. Таким образом, он не был склонен идеализировать личность Цезаря. Карл Вильгельм Нич и вовсе считал Цезаря не созидателем, а разрушителем[58]. Итальянский исследователь Гульельмо Ферреро также был сдержан в оценках Цезаря; по его мнению, тот не был дальновидным и мудрым государственным деятелем, а лишь авантюристом и честолюбцем[59]. Итальянский историк называл планы диктатора фантастическими и противоречивыми, а самого его изображал как неудачника[58]. Оценки Ферреро обычно считают полемикой с выводами Моммзена[60].

В немецкой историографии первой половины XX века изучением различных аспектов деятельности Цезаря занимались, прежде всего, Эдуард Мейер, Маттиас Гельцер[нем.], Герман Штрасбургер[нем.]. В 1903 году Мейер написал статью «Император Август», которая в 1919 году (по другим данным, в 1918 году[61]) была серьёзно дополнена и издана отдельной монографией «Монархия Цезаря и принципат Помпея». В ней историк полемизировал с выводами Моммзена и, прежде всего, с его видением Августа как преемника Цезаря[62]. По мнению Мейера, Помпей стремился сохранить республиканскую форму правления и выступал её гарантом, в то время как Юлий Цезарь основал монархию восточного типа[62]. Октавиан же виделся немецкому учёному продолжателем дела Помпея, а не своего приёмного отца[62]. В 1938 году Герман Штрасбургер издал работу «Вступление Цезаря в историю», в которой Цезарь представлен как гениальный авантюрист-неудачник[63]. Большинство других исследователей, впрочем, следовало апологетической традиции, заложенной ещё Моммзеном. Особенно много апологий деятельности Цезаря издавалось в Германии времён Третьего рейха, что было связано с пропагандой культа героев, творящих историю[63]. В целом, интерес к личности в немецкой историографии начала XX века был неизменно высоким[63].

В этот же период активно развивалась школа просопографических исследований римского нобилитета[63].

В связи с масштабными потрясениями, вызванными Первой мировой войной, антиковеды обратились к активному использованию термина «революция», который начали применять для объяснения или иллюстрации событий римской истории в конце I века до н. э. Например, М. И. Ростовцев считал Цезаря революционером, но отрицал такую характеристику автор работы «Римская революция» Рональд Сайм, называвший Цезаря «оппортунистом» и считавший настоящим революционером его приёмного сына[64][65]. Британский историк указывал на то, что Цезарь не строил планов создания монархии эллинистического образца[65]. По оценке военного историка этого же периода Бэзила Лиддел Гарта, Цезарь «больше проявил себя в логистической стратегии, чем в тактике». По его мнению, Гай неоднократно попадал в сложные ситуации по собственной вине[66].

Высоко оценивал Цезаря французский историк Жером Каркопино, который в целом следовал идеям, которые заложил Моммзен[67]. По его мнению, диктатор уничтожил классовое соперничество, заложил основы справедливого политического устройства и при этом отказался от насилия в качестве политического инструмента[68]. Каркопино полагал, что Цезарь отстаивал интересы плебса и римских провинций, а после победы сумел встать над всеми сословиями и классами[67]. Французский историк обратил внимание и на то, что распространившиеся эллинистические верования способствовали распространению взгляда на божественную природу власти Цезаря[67]. Он также присоединился к мнению о вынашивании Цезарем монархический идей с молодости[67].

Для итальянской историографии первой половины XX века была характерна очень высокая оценка деятельности Цезаря. Так, Перикле Дукати[итал.] считал Цезаря великим гением[69], а Альдо Феррабино[итал.] — «великим итальянцем»[70]. Профессор Католического университета в Милане Аристиде Кальдерини подчёркивал и личное, и политическое превосходство Цезаря над Помпеем[71], а его коллега Роберто Парибени считал главной заслугой Цезаря и его приёмного сына прекращение эпохи гражданских войн в Риме[71]. Прямые аналогии с современностью проводил Эмануэле Чачери[итал.], назвавший Цезаря предшественником Бенито Муссолини[72]. Нередко встречались модернизации и в англо-американской историографии середины XX века: в частности, Роберт Уилкин сравнивал Цезаря с Адольфом Гитлером[73].

В российской историографии одно из первых подробных исследований деятельности Цезаря провёл Р. Ю. Виппер[60]. По его мнению, если до посещения Египта и Сирии во время гражданской войны Цезарь придерживался демократических взглядов, то в дальнейшем он попал под обаяние восточного образа жизни и восточной монархической системы в частности[74]. Поэтому всё в большей степени диктатор начинает опираться на армию[74]. Долгое время советская историография античности ориентировалась на изучение классовой борьбы и социально-экономической истории в Риме, и поэтому личности Цезаря уделялось небольшое внимание. Среди исключений — исследования В. С. Сергеева и Н. А. Машкина[75]. Последний в своей монографии «Принципат Августа» уделил немало внимания изучению деятельности диктатора[65]. По его мнению, нет оснований считать, что Цезарь стремился к единоличной власти с юности; как и люди его окружения, он был честолюбив, но конкретные планы преобразования государства начал строить, только когда в его руках сосредоточились войска и возможности захватить власть[76]. Н. А. Машкин обратил особое внимание на использование различных титулов для обоснования своей связи с армией и римским народом, а также на религиозное оформление своей власти[76]. Исследователь также указывал на серьёзную социальную опору власти Цезаря[77]. Кроме того, деятельность Цезаря детально проанализировал С. Л. Утченко, посвятивший ему монографию «Юлий Цезарь» (1976)[78]. Исследователь отстаивал тезис об отсутствии у диктатора стремления к установлению монархии, а все его поступки объяснял решением текущих политических задач[78]. Эта работа пользовалась большой популярностью[79].

Монографии о Цезаре

[править | править код]

Среди наиболее известных академических монографий о Цезаре — работы Жерома Каркопино, Фрэнка Эзры Эдкока, Маттиаса Гельцера[нем.], Майкла Гранта, Сергея Львовича Утченко, Христиана Мейера[нем.]. В XXI веке вышли, в частности, монографии Ричарда Биллоуза и Эдриана Голдсуорси.

В 1940 году[80] профессор Франкфуртского университета Маттиас Гельцер выпустил биографию Цезаря, которая впоследствии неоднократно переиздавалась; в частности, английский перевод был выполнен с шестого издания, вышедшего в 1960 году[81][82]. Рецензенты отмечали, что Гельцер добросовестно учитывал все новейшие достижения мирового антиковедения: в частности, историк радикально сократил повествование о «первом заговоре Катилины», включая упоминание об участии в заговоре Красса и Цезаря, а также обновил примечания. Немецкий историк не обнаружил у Цезаря никаких стремлений к радикальному пересмотру римского государственного устройства; по его мнению, Гай решал лишь повседневные вопросы. Гельцер подробно связал события Галльской войны с происходившими в Риме событиями. Историк высказался в поддержку правдивости «Записок» Цезаря, одновременно отрицая открыто пропагандистский характер сочинения о гражданской войне[83][84].

В 1955 году вышла работа бывшего профессора Кембриджского университета Фрэнка Эзры Эдкока «Caesar as a Man of Letters» («Цезарь как человек символов/писем»)[85]. Известный учёный вместо очередной попытки источниковедческой критики предпринял попытку развёрнутого введения в сочинения Цезаря. Сперва британский учёный рассматривает «Записки» (Commentarii) как литературный жанр и высказывает предположение, что пропагандистский элемент в сочинениях Цезаря был важным, но не доминирующим. Эдкок считает главными целями «Записок о Галльской войне» информирование сенаторов о своих успехах и попытка влияния на них. По его мнению, Гай ожидал от других должного отношения к своим подвигам в Галлии и, в частности, достойного вознаграждения за них. Воздействие сочинения Цезаря на широкие массы исследователь не относит к важным целям создания «Записок». Эдкок высказался в поддержку версии о написании «Записок о Галльской войне» после каждой кампании и об одновременной публикации первых семи книг сочинения в 51 или 50 году до н. э., когда Цезаря ожидал скорого избрания в консулы. Публикацию первых двух книг «Записок о Гражданской войне» британский учёный относит ко времени до битвы при Фарсале, а третьей книги — ближе к концу кампании. Исследователь также систематизирует основные неразрешённые вопросы, связанные с литературной деятельностью Цезаря. В числе недостатков рецензенты называли неравномерное рассмотрение различных особенностей стиля «Записок» и неожиданное для книги с данным названием включение раздела о военной деятельности Цезаря[86][87][88].

В 1982 году профессор Мюнхенского университета Людвига-Максимилиана Христиан Мейер выпустил биографию Цезаря[89] (впоследствии неоднократно переиздавалась), ориентированную в большей степени на массового читателя. Несмотря на то, что в ней опущены историографические дискуссии по частным вопросам, а также отсутствуют ссылки на античные источники, совокупный объём работы оказался очень велик. В то же время, книга хорошо иллюстрирована. Мейер подробно освещает процесс воспитания в среде римского нобилитета в годы жизни Цезаря и детально раскрывает подробности политической борьбы в это время, хотя и продвигает собственные идеи о сущности римской политики в эпоху Поздней республики. В рецензиях отмечались явные ошибки в подписях к изображениям, отсутствие единого вступления с предысторией описанных в книге событий (вместо этого отдельные экскурсы в прошлое оказались разбросаны по разным разделам), неточности в отражении некоторых реалий римской конституции, неоднократный возврат к авторским идеям о сущности политической борьбы в Риме, а также отдельные трактовки фактов, отражающие явно устаревшее состояние историографии[90][91].

В работе Голдсуорси (переведённой, в частности, на русский язык) частные историографические вопросы обычно опускаются, однако в примечаниях автор активно ссылается на специальную англоязычную литературу. Рецензенты отмечали ясность и компетентность изложения, включая особенно высокий уровень изложения военных действий, что связано со специализацией автора по военной истории античности. В то же время, в упрёк ему ставят некоторые спорные оценки, пропуски подробностей, важных для понимания описываемых событий, а также недостаточное внимание к новейшим исследованиям[92].

Киновоплощения

[править | править код]

Различные эпизоды биографии Цезаря нередко экранизировались, однако диктатор крайне редко был главным действующим лицом кинокартин. Чаще всего образ Цезаря использовался при экранизации пьес Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь» и «Антоний и Клеопатра». Несколько раз Цезарь как самый известный в массовом сознании римлянин появлялся на экранах при экранизации восстания Спартака, хотя его участие в войне с рабами не доказано (см. Гай Юлий Цезарь#Возвращение в Рим и участие в политической борьбе). Персонаж Цезаря присутствует в четырёх фильмах об Астериксе и Обеликсе, причём каждый раз роль полководца исполнял новый актёр. Наиболее известные эпизоды жизни Цезаря от диктатуры Суллы и до убийства в курии Помпея освещает телефильм «Юлий Цезарь» (Цезаря играет Джереми Систо), а в первом сезоне телесериала «Рим» с разной степенью подробности изображены события с конца 50-х до 44 года до н. э. с участием Цезаря (его играет Киаран Хайндс).

Образ в литературе

[править | править код]

Комментарии

[править | править код]
  1. ↑ Сочинения Плутарха, написанные на древнегреческом языке, были практически неизвестны в Западной Европе до середины XV века, когда появились первые переводы на более распространённый латинский язык.

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ Дератани Н. А. Катулл // Литературная энциклопедия: В 11 т. — Т. 5. — М.: Изд-во Коммунистической Академии, 1931. — Стб. 163—164.
  2. ↑ Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 10-12.
  3. ↑ 1 2 3 Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 212—213.
  4. ↑ Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 15-17.
  5. ↑ Егоров А. Б. Политические взгляды Саллюстия // Античный полис: межвузовский сборник (отв. ред. Э. Д. Фролов). — Л.: ЛГУ, 1979. — С. 121—123.
  6. ↑ Саллюстий. О заговоре Катилины, 54.
  7. ↑ Toher M. The Earliest Depiction of Caesar and the Later Tradition // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 33-34.
  8. ↑ Toher M. The Earliest Depiction of Caesar and the Later Tradition // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 38-41.
  9. ↑ Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 214—215.
  10. ↑ 1 2 Walde C. Caesar, Lucan’s Bellum Civile, and their Reception // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 46-49.
  11. ↑ 1 2 3 Goldsworthy A. Julius Caesar… P. 516—517.
  12. ↑ Тацит. Анналы, IV, 34.
  13. ↑ Сенека. Вопросы изучения природы, 5, 18, 4.
  14. ↑ Плиний Старший. Естественная история, XXV (91).
  15. ↑ Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 338.
  16. ↑ Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 219.
  17. ↑ Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 222—223.
  18. ↑ Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 226—228.
  19. ↑ Этьен Р. Цезарь. — М.: Молодая гвардия, 2003. — С. 263.
  20. ↑ Альбрехт М. История римской литературы. Т. 1. — М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2003. — С. 472.
  21. ↑ Beer J. A Medieval Caesar. — Geneva: Librairie Droz, 1976. — P. 29—30.
  22. ↑ Beer J. A Medieval Caesar. — Geneva: Librairie Droz, 1976. — P. 130.
  23. ↑ Rowland I. Baroque // A Companion to the Classical tradition. — Malden; Oxford: Wiley-Blackwell, 2007. — P. 49.
  24. ↑ Nearing Jr. H. Julius Caesar and the Tower of London // Modern Language Notes. — 1948, Apr. — Vol. 63. — P. 228.
  25. ↑ Blanshard A. J. L. Gender and Sexuality // A Companion to the Classical tradition. — Malden; Oxford: Wiley-Blackwell, 2007. — P. 330.
  26. ↑ Данте. Божественная комедия, IV, 123.
  27. ↑ Данте. Божественная комедия, XXXIV, 64—67.
  28. ↑ Mackenzie L. Imitation Gone Wrong: The “Pestilentially Ambitious” Figure of Julius Caesar in Michel de Montaigne’s Essais // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 132—133.
  29. ↑ Highet G. The Classical Tradition: Greek and Roman Influences on Western Literature. — Oxford: Oxford University Press, 1985. — P. 188.
  30. ↑ Mackenzie L. Imitation Gone Wrong: The “Pestilentially Ambitious” Figure of Julius Caesar in Michel de Montaigne’s Essais // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 131.
  31. ↑ Highet G. The Classical Tradition: Greek and Roman Influences on Western Literature. — Oxford: Oxford University Press, 1985. — P. 210—211.
  32. ↑ Pelling C. Judging Julius Caesar // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 5-6.
  33. ↑ Wintjes J. From “Capitano” to “Great Commander”: The Military Reception of Caesar from the Sixteenth to the Twentieth Centuries // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 270.
  34. ↑ Wintjes J. From “Capitano” to “Great Commander”: The Military Reception of Caesar from the Sixteenth to the Twentieth Centuries // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 271—272.
  35. ↑ 1 2 3 4 Battlefields // Brill’s New Pauly. Classical Tradition. — Vol. I: A—Del. — Leiden; Bostom: Brill, 2006. — P. 470—479.
  36. ↑ Wintjes J. From “Capitano” to “Great Commander”: The Military Reception of Caesar from the Sixteenth to the Twentieth Centuries // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 281.
  37. ↑ Pucci G. Caesar the Foe: Roman Conquest and National Resistance in French Popular Culture // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 190.
  38. ↑ Голдсуорси А. Юлий Цезарь: полководец, император, легенда. — М.: Эксмо, 2007. — С. 177—178.
  39. ↑ Pucci G. Caesar the Foe: Roman Conquest and National Resistance in French Popular Culture // Julius Caesar in Western Culture (ed. by M. Wyke). — Malden; Oxford: Blackwell, 2006. — P. 191—192.
  40. ↑ Егоров А. Б. Проблемы титулатуры римских императоров // Вестник древней истории. — 1988. — № 2. — С. 172.
  41. ↑ Шифман И. Ш. Цезарь Август… С. 26.
  42. ↑ Егоров А. Б. Проблемы титулатуры римских императоров // Вестник древней истории. — 1988. — № 2. — С. 169.
  43. ↑ Skeat W. W. Emperor // A Concise Etymological Dictionary of the English Language. — New York: Perigee Books, 1980. — P. 164.
  44. ↑ Император // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. II : Е — Муж. — С. 129.
  45. ↑ Walshe M. Kaiser // A Concise German Etymological Dictionary. — London: Routledge & Kegan Paul, 1951. — P. 112.
  46. ↑ Кесарь // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986. — Т. II : Е — Муж. — С. 226.
  47. ↑ Царь // Этимологический словарь русского языка = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина [т. I]. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1987. — Т. IV : Т — Ящур. — С. 290—291.
  48. ↑ Яранцев Р. И. Словарь-справочник по русской фразеологии… С. 168.; Молотков… 315
  49. ↑ 1 2 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 27.
  50. ↑ Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 27–28.
  51. ↑ 1 2 3 Машкин Н. А. Принципат Августа. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — С. 59
  52. ↑ 1 2 Шофман А. С. 5.5 Английская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 118
  53. ↑ 1 2 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 28.
  54. ↑ Кузищин В. И., Шофман А. С. 4. Возникновение марксизма. К. Маркс и Ф. Энгельс об античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 96
  55. ↑ Шофман А. С. 5.3 Изучение античности в германской исторической науке // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 105—106
  56. ↑ Шофман А. С. 5.3 Изучение античности в германской исторической науке // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 106
  57. ↑ Шофман А. С. 5.3 Изучение античности в германской исторической науке // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 107
  58. ↑ 1 2 Машкин Н. А. Принципат Августа. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — С. 60
  59. ↑ Немировский А. И. 6.6 Итальянская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 161—162
  60. ↑ 1 2 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 29.
  61. ↑ Фролов Э. Д. 7.4 Немецкая историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 213
  62. ↑ 1 2 3 Немировский А. И. 6.3 Германская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 145
  63. ↑ 1 2 3 4 Фролов Э. Д. Немецкая историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 225
  64. ↑ Кошеленко Г. А. 7.2 Англо-американская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 196
  65. ↑ 1 2 3 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 32.
  66. ↑ Лиддел Гарт Б. Сципион Африканский. Победитель Ганнибала. — М.: Центрполиграф, 2003. — С. 266—267.
  67. ↑ 1 2 3 4 Машкин Н. А. Принципат Августа. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — С. 61
  68. ↑ 7.3 Французская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 207
  69. ↑ Маяк И. Л. Итальянская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 230
  70. ↑ Маяк И. Л. Итальянская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 229
  71. ↑ 1 2 Маяк И. Л. Итальянская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 231
  72. ↑ Маяк И. Л.] Итальянская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 232
  73. ↑ Кошеленко Г. А. 8.2 Англо-американская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 265
  74. ↑ 1 2 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 30.
  75. ↑ Кузищин В. И. 9.3 Советская историография античности (середина 1930-х — середина 1950-х годов) // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 348
  76. ↑ 1 2 Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 33.
  77. ↑ Утченко С. Л. Юлий Цезарь. — М.: Мысль, 1976. — С. 34.
  78. ↑ 1 2 Кузищин В. И. 9.4 Современная советская историография античности // Историография античной истории. Под ред. В. И. Кузищина. — М.: Высшая школа, 1980. — С. 366
  79. ↑ Фролов Э. Д. Русская наука об античности. — СПб.: СПбГУ, 1998. — С. 420
  80. ↑ Впрочем, первую работу, посвящённую Цезарю, Гельцер опубликовал ещё в 1921 году.
  81. ↑ Gelzer M. Caesar der Politiker und Staatsmann. — Wiesbaden: F. Steiner Verlag, 1960. — 320 S.
  82. ↑ Gelzer M. Caesar: Politician and Statesman. — Oxford: Basil Blackwell, 1968. — 359 p.
  83. ↑ Balsdon J. P. V. D. Review: Caesar der Politiker und Staatsmann by Matthias Gelzer // The Journal of Roman Studies, Vol. 51, Parts 1 and 2 (1961). — P. 229—230.
  84. ↑ Paul G. M. Review: Caesar: Politician and Statesman by Matthias Gelzer; Peter Needham // Phoenix, Vol. 26, No. 1 (Spring, 1972). — P. 107—108.
  85. ↑ Adcock F. E. Caesar as a Man of Letters. — Cambridge University Press, 1955. — 108 p.
  86. ↑ Daly L. W. Review: Caesar as Man of Letters by F. E. Adcock // The American Journal of Philology, Vol. 77, No. 4 (1956). — P. 447—448.
  87. ↑ Balsdon J. P. V. D. Caesar the Writer. Review: Caesar as Man of Letters by Frank Adcock // The Classical Review, New Series, Vol. 7, No. 2 (Jun., 1957). — P. 127—128.
  88. ↑ Bruère R. T. Review: Caesar as Man of Letters by F. E. Adcock // Classical Philology, Vol. 52, No. 1 (Jan., 1957). — P. 61-62.
  89. ↑ Meier Ch. Caesar. — Berlin: Severin & Siedler, 1982. — 591 S.
  90. ↑ Seager R. Reviews: Caesar by C. Meier; Die Ohnmacht des Allmächtigen Dictators Caesar: Drei Biographische Skizzen by C. Meier; Caesars Feldzüge in Gallien (58-51 V. Chr.) in Ihrem Zusammenhang mit der Stadtrömischen Politik by U. Maier; Die Rubikon-Legende. Untersuchungen zu Caesars und Pompeius' Strategie vor und Nach Ausbruch des Bürgerkrieges by H.-M. Ottmer // The Journal of Roman Studies, Vol. 74 (1984). — P. 209—212.
  91. ↑ Badian E. Caesar by Christian Meier // Gnomon, 62. Bd., H. 1 (1990). — P. 22-39.
  92. ↑ Osgood J. Reviews: Julius Caesar in Western Culture by M. Wyke; Julius Caesar: A Life by A. Kamm; Caesar: The Life of a Colossus by A. Goldsworthy // The Classical Review, New Series, Vol. 57, No. 2 (Oct., 2007). — P. 468—469
Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Образ_Цезаря_в_культуре,_искусстве_и_историографии&oldid=139919347