Кандид, или Оптимизм (Tgu;n;, nln Khmnbn[b)

Перейти к навигации Перейти к поиску
Кандид, или Оптимизм
Candide, ou l’Optimisme
Первое издание «Кандида»
Первое издание «Кандида»
Жанр роман воспитания, художественный вымысел[1] и повествование[вд][1]
Автор Вольтер
Язык оригинала Французский
Дата написания 1758
Дата первой публикации 1759
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

«Канди́д, или Оптими́зм» (Candide, ou l’Optimisme) — наиболее часто публикуемое и читаемое произведение Вольтера. Повесть была написана, вероятно, в 1758 году и год спустя появилась в печати сразу в пяти странах под видом «перевода с немецкого». Она тут же стала бестселлером и была на многие годы запрещена под предлогом непристойности. Сам Вольтер считал её безделкой и в некоторых случаях даже отказывался признавать своё авторство [источник не указан 1396 дней]. Причисляется к канону Эпохи Просвещения[2].

Исторический контекст

[править | править код]

Повесть отразила пессимистическую обстановку Семилетней войны и некоторое разочарование автора в эффективности философии («будем работать без рассуждений»). Его попытка «просветить» зачинщика войны, Фридриха Великого, закончилась бегством писателя из Прусской державы. Причины кровопролитного конфликта, поставившего под ружьё миллионы солдат в разных уголках Европы и требовавшего от них убивать друг друга, были труднообъяснимы. После покушения Дамьена на короля во Франции сгущалась атмосфера реакции и религиозного обскурантизма. Газеты трубили о сотнях тысяч португальцев, чьи жизни унесло Лиссабонское землетрясение. Всё это в совокупности ставило под сомнение рационально-оптимистический настрой эпохи Просвещения.

Содержание

[править | править код]

По жанру это философская повесть (conte philosophique) с налётом абсурдистики и цинизма, «замаскированная» под плутовской роман (форма восходит к «Правдивой истории» Лукиана). Герои повести — Кандид, его подруга Кунигунда и наставник Панглосс — колесят по всему обитаемому миру, присутствуя при сражениях Семилетней войны, взятии русскими Азова, Лиссабонском землетрясении, и даже посещают сказочную страну Эльдорадо.

Странствия героев служат автору поводом для того, чтобы высмеивать правительство, богословие, военное дело, литературу, искусство и метафизику, в особенности оптимиста Лейбница с его учением о том, что «бог не создал бы мира, если бы он не был лучшим из всех возможных». Эти слова перефразированы Вольтером как «всё к лучшему в этом лучшем из миров» и звучат саркастическим рефреном каждый раз, когда на долю героев выпадают новые бедствия.

В финале повести герои оказываются в Константинополе и узнают от местного дервиша о тщетности метафизических изысканий. Излагаемый им рецепт счастья прост — забыть о треволнениях окружающей жизни, и в первую очередь общественной, посвятив себя избранному ремеслу — «возделыванию сада».

Восприятие

[править | править код]

Несмотря на попадание в Индекс запрещённых книг, повесть стала одним из первых международных бестселлеров. Спрос был таков, что в Англии одновременно вышло три перевода, сделанных разными авторами. Появились и анонимные продолжения приключений Кандида. Хотя Вольтер открестился от первоначального произведения, мало кто верил его заверениям, что он не имеет к этим «возмутительным» сочинениям никакого отношения.

По стилю, лёгкому и энергичному, это лучшее из написанного Вольтером; слогу этой повести открыто подражали Пушкин и Флобер. Фёдор Достоевский использовал мотивы повести при создании им романа «Братья Карамазовы» и, в особенности, вставной притчи «Великий инквизитор» к этому роману. Авторский голос не звучит прямо, но его мнения — всюду: они вложены в уста персонажей, как правило, второстепенных. Несмотря на неодобрительное отношение Вольтера к идее иллюстрирования литературных произведений, повесть иллюстрировали многие художники, и в их числе Пауль Клее, называвший «Кандида» своим любимым произведением. Термин «панглосс» стал нарицательным обозначением завзятого оптимиста.

Леонард Бернстайн написал на сюжет «Кандида» одноимённый мюзикл[англ.] (особенно популярна сопрановая ария Кунигунды). Сомерсет Моэм признавался, что перечитывал «Кандида» каждый раз перед написанием новой книги, называя произведение Вольтера «эталоном ясности, грации и остроумия».

Примечания

[править | править код]