Доколониальная история Тимора (:ktklkungl,ugx nvmkjnx Mnbkjg)
Тимор — остров в Юго-Восточной Азии. Геологически является микроконтинентом[1]. В 1515 году стал колонией Нидерландов (Западный Тимор) и Португалии (Восточный Тимор).
Ранняя история
[править | править код]Остров Тимор был заселён в ходе человеческих миграций, которые населяли Австралазию в целом. Считается, что потомки после трёх волн миграции все ещё живут в стране. Первые описываются антропологами как люди, прибывшие с севера и запада по крайней мере 42 000 лет назад. В 2011 году были обнаружены доказательства в пещере в Джерималае, свидетельствующие о том, что эти ранние поселенцы обладали высоким уровнем морских навыков в это время, и, как следствие, технологиями, необходимыми для пересечения океана, чтобы достичь Австралии и других островов. Они ловили и потребляли большое количество крупной глубоководной рыбы, такой как тунец[2]. Раскопки также обнаружили один из самых ранних рыболовных крючков в мире, возраст которого оценивается от 16 000 до 23 000 лет[3].
Около 3000 года до н. э. вторую миграцию принесли меланезийцы. В это время более ранние ведские народы уходили в гористую местность. Наконец, прото-малайцы прибыли из южного Китая и северной части Индокитая[4]. Мифы тиморцев рассказывают о предках, которые плавали вокруг восточной оконечности Тимора, прибывая на сушу с юга. В некоторых историях рассказывается также о предках, прибывших с Малайского полуострова; называются также минангкабау на Суматры[5].
Тиморцы
[править | править код]Более поздние тиморцы не были моряками, скорее они были ориентированными на земледелие народами, не вступавшими в контакт с населением других островов. Тимор был одним из множества небольших островов, населённых земледельцами; сейчас их потомки в основном проживают в восточной части Индонезии. Связь с внешним миром осуществлялась через сети иностранных мореплавателей из Китая и Индии, которые «обслуживали» архипелаг. Продукция, ввозимая в регион, включала товары из металла, рис, текстиль и монеты, которые обменивали на местные специи, сантал, рог оленя, пчелиный воск и рабов[5].
В течение IX—XIII веков на Тиморе сформировалась устойчивая модель социальной организации, в основе которой лежали родовые общины. На языке тетум они назывались «uma lulik», что можно перевести как «сакральные семейства» (дословно — «священный дом»). В рамках такой организации общества верховное управление осуществлялось старейшинами родов («datolulik»), являвшимися носителями религиозной власти, и светскими вождями, носившими титул «лиурай» («liurai»). Старейшины являлись хранителями и толкователями родовых традиций, подбирали и назначали носителей светской власти, т. е. лиураев, а также следили за соблюдением семейно-брачных норм. Лиураи осуществляли руководство в наиболее важных вопросах общественной жизни, в частности таких, как ведение военных действий или обеспечение безопасности родовых старейшин. Если лиурай объявлял войну другой общине, то всё мужское население, способное носить оружие, должно было следовать за ним[6]. По мнению некоторых исследователей, сложившаяся система общественных отношений означала наличие дуализма духовной и светской власти[7].
Однако, согласно представлениям тиморцев, центральную часть (ядро) «сакрального семейства» занимали их предки-основатели, являющиеся для них носителями высшей мудрости и даже после своей смерти оказывающие влияние на течение жизни. Эти люди первыми заселили землю, на территории которой расположена община, и приступили к её возделыванию.
Родовые общины тиморцев были экзогамны и строились на основе патрилинейности. Нормой считалась вирилокальная, а, по сути, патрилокальная модель, но в действительности был возможен и противоположный ей вариант: это решалось на этапе согласования брачного контракта («barlaki») между семьями вступающих в брак молодых людей. Если семья невесты не желала расставаться с обещанным ей в качестве приданого имуществом, или семья жениха была слишком бедна, чтобы заплатить брачный выкуп, то был возможен уксорилокальный вариант поселения новобрачных, однако мужчина в таком случае рассматривался как «неполноценный» и «ущербный» с точки зрения своего социального статуса[8]. Вне зависимости от варианта поселения, заключение брака вело к установлению связей между общинами супругов[6].
В это же самая время наблюдается процесс имущественной и социальной дифференциации тиморского общества. В ходе этого процесса наиболее состоятельные общинники формировали круг своих сторонников, которые помогали им достигнуть более высокого общественного положения, а именно войти в круг родовых старейшин или стать лиураями. В качестве критериев богатства и высокого социального статуса теперь выступали такие признаки, как наличие поголовья личного скота (в первую очередь свиней), запасов сельскохозяйственной продукции, служивших для организации праздничных мероприятий, а также обладание редкой и искусно изготовленной домашней утварью, нательными украшениями, парадным оружием и другими атрибутами аналогичного свойства. Вместе с тем усиление позиций отдельных лиц в пределах общин вело и к усилению и повышению общественного положения тех родовых и большесемейных коллективов, в которые эти лица входили.
В среде формирующейся общинно-родовой знати возникала тенденция к «сословному замыканию», пусть и довольно-таки слабо выраженному на данном этапе. Сын лиурая или старейшины мог взять в жёны только дочь равного себе. Кроме того, в среде знати получила развитие тенденция к полигамии в виде полигинии. Она демонстрировала высокое материальное и социальное положение и служила отличительным признаком знатности на фоне рядовых общинников[6][9]. С течением времени выделяющаяся из общины знать стала пытаться институционализировать сложившиеся социальные отношения, закрепив нормы наследственной передачи власти. Из десятков и даже сотен ранее обособленных общин возникали территориальные протогосударственные образования во главе с наследственными правителями, по-прежнему называвшимися лиураями, но уже частично концентрировавшими в своих руках помимо светской власти зачатки религиозной власти. Это проявлялось в том факте, что лиураи теперь воспринимались в качестве «земных уполномоченных» главного божества тетумского пантеона («Маромак Оан», или «Божественный сын»). Возглавляемые ими территориальные образования назывались «лурахан» («lurahan»).
К моменту начала португальской колонизации острова эти протогосударственные образования так и оставались на этапе эволюции от первобытного общества к классовому, соединяя в себе черты обоих: наличие имущественного неравенства, социальной иерархии, наследственной передачи власти и выходящего за пределы одной общины централизованного управления сочетались с отсутствием формализованного аппарата принуждения[6].
На рубеже I—II тысячелетий н.э. Тимор уже был втянут в систему международных связей. Об этом свидетельствует целый ряд письменных источников азиатских государств (Китай, а также ряд малайских и яванских политических образований). Большинство из упоминаний Тимора в этих источниках связано с сандаловым деревом, а точнее с одним из его подвидов — белым сандалом. Голландскими учёными установлено, что ещё в эпоху империи Шривиджая (X век н.э.) сандал поступал с Тимора на берега Малаккского пролива для дальнейшего реэкспорта в Индию и Китай[10][11].
Тимор упоминается в китайском трактате Чжу Фань Чжи[англ.] XII века, где он называется Ти-у и указывается, что он известен своим сандаловым деревом. Местные жители — Tи-мэнь — упомянуты в летописи «История Сун[англ.]», датированной 1345 годом. В записках 1350 года путешественник Ван Даюань[англ.] говорит о народах Ку-ли Ти-мэнь, что представляет собой искажение «Giri Timor», «остров Тимор»[12].
Нагаракертагама, летопись империи Маджапахит, называла Тимор данником[13], но, как писал в XVI веке португальский историк Томе Пиреш[англ.], все острова к востоку от Явы назывались «Тимор»[14]. Индонезийские националисты использовали Маджапахит, чтобы оправдать посягания на Восточный Тимор и объявить его частью Индонезии[11]. Ранние европейские исследователи сообщают, что в начале XVI-го века на острове было несколько маленьких вождеств или княжеств. Одним из наиболее значительных является королевство Вехали[англ.] в центральном Тиморе, к которому присоединились этнические группы тетум, бунак и кемак[15].
В начале XVI века европейские колонизаторы — голландцы на западе острова и португальцы на востоке — разделили остров, изолировав восточнотиморцев от окружающего архипелага[13].
Примечания
[править | править код]- ↑ Monk, K.A.; Fretes, Y.; Reksodiharjo-Lilley, G. The Ecology of Nusa Tenggara and Maluku (неопр.). — Hong Kong: Periplus Editions Ltd., 1996. — С. 41—43. — ISBN 962-593-076-0.
- ↑ Archived copy. Дата обращения: 6 сентября 2012. Архивировано 15 мая 2013 года.
- ↑ O'Connor, S.; Ono, R.; Clarkson, C. Pelagic Fishing at 42,000 Years Before the Present and the Maritime Skills of Modern Humans (англ.) // Science : journal. — 2011. — 24 November (vol. 334, no. 6059). — P. 1117—1121. — doi:10.1126/science.1207703.
- ↑ Timor Leste History Архивировано 9 июля 2007 года., official website Архивная копия от 12 ноября 2019 на Wayback Machine.
- ↑ 1 2 Taylor, Jean Gelman. Indonesia: Peoples and Histories (неопр.). — New Haven and London: Yale University Press, 2003. — С. 378. — ISBN 0-300-10518-5.
- ↑ 1 2 3 4 Урляпов В. Ф. История Тимора-Лешти. XX век / отв. ред. Д. В. Мосяков; Институт востоковедения РАН. — М.: ИВ РАН, 2015. — С. 8—10. — 256 с. — ISBN 978-5-89282-640-2.
- ↑ Totilo, M. A. Development in the shadows : how the World Bank and the Frente Clandestina almost built a new government in Timor-Leste (англ.) // Massachusetts Institute of Technology : master's degree. — 2009. — 8 June. — P. 27—28. Архивировано 19 мая 2021 года.
- ↑ de Sousa, I. C. The Portuguese Colonization and the Problem of East Timorese Nationalism (англ.) // Lusotopie : journal. — 2001. — 12 October. — P. 188. Архивировано 9 июня 2021 года.
- ↑ de Sousa, I. C. The Portuguese Colonization and the Problem of East Timorese Nationalism (англ.) // Lusotopie : journal. — 2001. — 12 October. — P. 189. Архивировано 9 июня 2021 года.
- ↑ Урляпов В. Ф. История Тимора-Лешти. XX век / отв. ред. Д. В. Мосяков; Институт востоковедения РАН. — М.: ИВ РАН, 2015. — С. 10. — 256 с. — ISBN 978-5-89282-640-2.
- ↑ 1 2 History of Timor Архивная копия от 24 марта 2009 на Wayback Machine — Technical University Lisbon (PDF-Datei; 805 kB)
- ↑ Roderich Ptak, «Some References to Timor in Old Chinese Records», Ming Studies 1 (1983): 37-48.
- ↑ 1 2 Taylor, Jean Gelman. Indonesia: Peoples and Histories (неопр.). — New Haven and London: Yale University Press, 2003. — С. 377. — ISBN 0-300-10518-5.
- ↑ Population Settlements in East Timor and Indonesia Архивировано 2 февраля 1999 года. — University of Coimbra
- ↑ Precolonial East Timor Архивная копия от 18 августа 2020 на Wayback Machine.