Весь мир — театр (Fyv, bnj — mygmj)

Перейти к навигации Перейти к поиску
Бернини стремился устранить границу между жизнью и театром[1]: кардиналы наблюдают экстаз святой Терезы (алтарная группа в капелле Корнаро[нем.])

«Весь мир — театр» — метафора, проводящая параллели между жизнью человечества и игрой актёров. Широко известна по началу монолога Жака из шекспировской комедии «Как вам это понравится» (англ. All the world's a stage, // And all the men and women merely players, в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник «Весь мир — театр. // В нём женщины, мужчины — все актёры»[2]), хотя история метафоры уходит в античность (Платон) — это одна из культурных констант по Ю. С. Степанову[3]

Ю. С. Степанов прослеживает историю метафоры по крайней мере с Пифагора (VI век до н. э.)[3], который считал, что мир устроен подобно Олимпийским играм, куда приходят три типа людей: низший сорт посещает Игры с целью что-то продать или купить, на следующем уровне стоят атлеты, но лучшие из людей приходят посмотреть на зрелище[4]. Декорации и маски в жизни находил Сенека: «знаем же мы, что под [позолотой] — неприглядное дерево! … и у всех тех, кто гордо шествует у тебя на виду, счастье облицовано…»[3]. Р. Вангшардт (дат. Rasmus Vangshardt) считает, что идея мира как колоссального театра проходит через всю европейскую литературу, от Илиады, где Зевс не в состоянии отвести глаза от происходящей драмы, через послание апостола Павла (1Кор. 4:9), где действия апостолов названы театром («позорище» в русском переводе), «Божественную комедию» Данте, Антонио в «Венецианском купце» с его «Мир — сцена, где у всякого есть роль; / Моя — грустна» (акт 1, сцена 1), к Э. Юнгеру, наблюдающему за театром «ошеломительной красоты» — бомбёжкой Парижа — с бокалом бургундского вина в руке и брошенной в него клубничкойИзлучения[нем.]»)[5].

В XVII веке П. Кальдерон противопоставляет в своих ауто мир как театр («El gran teatro del mundo», «Великий театр мира») и мир как ярмарку («El gran mercado del mundo», «Великая ярмарка мира»)[3].

Интерпретация

[править | править код]

В. Манягин подчёркивает несомненное наличие в словах Шекспира в том числе и прямолинейного поверхностного смысла («внешний слой луковицы»): каждый человек в ходе своей жизни разыгрывает перед другими людьми свою роль[6], что соответствует типичному современному пониманию метафоры в духе всеобщего лицемерия[7].

Эпиктет видит в аналогии жизни и спектакля императив: «Помни: ты — актёр в спектакле и должен играть роль, назначенную тебе распорядителем … Если он назначил тебе роль нищего, постарайся и её сыграть как следует, да и любую другую роль: калеки, государя или обыкновенного гражданина. Твое дело — хорошо исполнить свою роль; выбор роли — дело другого»[3].

По мнению Степанова, христианская позиция Кальдерона состоит в том, что роль в мире-театре человеку поручается Богом и потому её следует играть со старанием. Притворство и театральность, которые также присутствуют в описании мира как театра, отступают на второй план и осуждаются[3]. Ю. С. Степанов отмечает, что если весь мир — театр режиссёра-Бога, «то тогда в нём не остается места свободе воли, в таком случае мир — царство детерминизма», по крайней мере в очень большой степени, ведь «и в театре всегда возможна импровизация»[3].

Манягин видит в шекспировском тексте с одной стороны, наоборот, упадок детерминизма, связанный с сокращением роли религии в эпоху Ренессанса; Шекспир у него понимает жизнь как игру Фортуны, то возносящей человека на своём колесе[англ.], то бросающей его в бездну, по аналогии со словами Лукиана, что «предводительствует и указывает места Судьба, определяя каждому его платье. Выхватывая кого случится, она надевает на него царскую одежду, тиару, дает ему копьеносцев, венчает главу диадемой; другого награждает платьем раба, третьему дает красоту, а иного делает безобразным и смешным: ведь зрелище[8] должно быть разнообразно!». Шекспир тем самым озвучивает популярные взгляды своего времени[9][6]. С другой стороны, Манягин предлагает интерпретацию текста как описания Божественного театра, в котором люди играют комедию (или трагедию) для единственного Зрителя — Бога[7].

Примечания

[править | править код]
  1. Angela Ndalianis. Baroque Theatricality and Scripted Spaces: From Movie Palace to Las Vegas Casinos (недоступная ссылка) // Neo-baroques: From Latin America to the Hollywood Blockbuster, ed.s Angela Ndalianis, Walter Moser and Peter Krieger, Rodopi Press: Amsterdam, 2017, ch.12. (англ.) С. 283.
  2. Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится». Дата обращения: 1 июня 2021. Архивировано 11 марта 2021 года.
  3. 1 2 3 4 5 6 7 Степанов, 2004.
  4. Pythagoras (c. 570—c. 495 B.C.E) Архивная копия от 12 июня 2021 на Wayback Machine // The Internet Encyclopedia of Philosophy ISSN 2161-0002 (англ.)
  5. Вангшардт, 2021, с. 15.
  6. 1 2 Манягин, 2020, Внутри игры.
  7. 1 2 Манягин, 2020, «Боготрон».
  8. В оригинале греч. θέατρον, „театр“ (прим. Манягина)
  9. Лукиан из Самосаты. Менипп, или путешествие в подземное царство Архивная копия от 27 декабря 2019 на Wayback Machine // Лукиан. Сочинения, т. 1. Алетейя, 2001.

Литература

[править | править код]
  • Степанов Ю. С. Весь мир — театр // Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд.. — М.: Академический проект, 2004. — С. 948—960.
  • Вячеслав Манягин. Внутри игры, «Боготрон» // Один день Дениса Ивановича. Хроники конца света. — Литрес, 2020. — С. 94.
  • Rasmus Vangshardt. The Theatrum Mundi of Celebration: Pedro Calderón de la Barca and the World Theatre as Aesthetic Theodicy. (англ.) / Centre for Medieval Literature. — University of Southern Denmark, 2021.