Анжамбеман (Gu'gbQybgu)
Анжамбема́н, или анжамбма́н (фр. enjambement, от фр. enjamber «перешагивать», «перепрыгивать»), также просто перенос в стихосложении — один из эффектов расхождения между синтаксическим и ритмическим строением стихотворного текста: несовпадение границы стихотворных строк с границей между синтагмами.
Лингвистическая природа анжамбемана
[править | править код]В традиционной поэтике различаются три вида анжамбемана: rejet — «сброс» (конец предложения захватывает начало следующего стиха), contre-rejet «наброс» (начало предложения захватывает конец предыдущего стиха) и double-rejet — «двойной бросок» (фраза начинается посреди стиха и кончается посреди следующего):
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн,
И вдаль глядел [сброс]. Пред ним широко
Река неслася [двойной бросок]; бедный чёлн [наброс]
По ней стремился одиноко…
Первоначально исследователи анжамбемана (в частности, В. М. Жирмунский) вслед за традиционной поэтикой исходили из того, что зримым показателем переноса в конце строки является пунктуационно выраженная граница фраз или колонов в середине строки[1].
Этот подход был пересмотрен М. Л. Гаспаровым под влиянием идей Б. И. Ярхо об иерархической силе синтаксических связей — от наиболее слабых (между предложениями) до наиболее сильных (между существительным и его определением). Гаспаров предложил (первоначально — для изучения «лесенки» у Владимира Маяковского) опираться при рассмотрении стиховых переносов именно на силу разрыва синтаксической связи, доработав для нужд такого анализа классификацию синтаксических связей Ярхо[2]. Эту классификацию существенно развил и расширил М. И. Шапир, установив 23 градации грамматической связности: чем сильнее связь, тем больше оснований говорить об анжамбемане, если разрыв между стихотворными строками оказывается на этом месте[3]. Впрочем, С. А. Матяш предлагает принимать в расчёт не только силу этой связи саму по себе, но и её соотношение с силой предшествующей связи, полагая, что анжамбеман не возникает, если «вертикальные связи оказываются сильнее горизонтальных» — в частности, на фоне более сильной связи последнего в строке слова с предыдущим, нежели со словесным материалом последующего стиха[4].
История явления
[править | править код]Анжамбеман использовался в поэзии со времён античности. Так, пиндаровская лирика (и подражающая ей горациевская) в большой мере построена на строфических анжамбеманах, в отличие от лирики Нового времени, отличающейся строфической замкнутостью[5]. Избегание анжамбеманов свойственно классицизму, культивирование — романтизму и некоторым поэтическим школам XX в.[6]
Поэтика анжамбемана
[править | править код]Единичные анжамбеманы служат средством интонационного выделения отсечённых стихоразделом отрезков фразы. Многочисленные анжамбеманы создают прозаизированную интонацию, почти нивелирующую стихотворный ритм, что является значительным выразительным средством (например, в драматическом стихе).
Особые функции исполняет внутрисловный перенос, при котором граница между стихами разрезает слово:
Шпили, колонны, резьба, лепнина
арок, мостов и дворцов; взгляни на-
верх: увидишь улыбку льва…
(Иосиф Бродский)
Исторически при использовании внутрисловного переноса преобладали либо юмористическая семантика, либо античные коннотации[7], однако в новейшей поэзии, как показал Д. В. Кузьмин, набор локальных художественных задач, решаемых внутрисловным переносом, заметно возрос[8]. Так, считается, что внутрисловный перенос ускоряет движение взгляда читателя к следующей строке, создаёт «эффект буксира» (англ. tugging effect)[9]; по наблюдению В. П. Москвина, данный эффект способна усилить цепочка таких переносов, например:
Здесь выходила та лис- →
тва, || тут колыхала то во- →
да, || что относила навсег- →
да, || чего не свидим ты да
я, что не вернет для нас зем- →
ля, || о чем горюю только
я и, может, ты, || но мне те- →
бя в живых не встретить ни- →
когда, || где выходила та лис- →
тва, || где колыхала то во- →
да, || что затонуло – бух! – || в ме- →
ня – || колодец, || чья пьяна во- →
да для отворившего ус- →
та, || но не доставшего до|
дна, || поскольку там живет лу- →
на и вглубь выходит та лис- →
тва, || и где колышет то во- →
да, || чем заманила нас зем- →
ля. || На-на, ля-ля-ля-ля, || ба- →
бах.
(А. Радашкевич. Pastiche)
Как известно, стиховой перенос — примета литературного стиха, в народной поэзии он не востребован. Причина кроется, видимо, в том, что пауза в народной поэзии, ориентированной на устное исполнение и восприятие, является de facto единственным средством стихомаркировки, что если не исключает, то ограничивает: а) внутристиховое паузирование; б) стиховой перенос[10].
Примечания
[править | править код]- ↑ Жирмунский В. М. Теория стиха. — Л., 175. — С. 155.
- ↑ Гаспаров М. Л., Скулачёва Т. В. Ритм и синтаксис в свободном стихе // Очерки языка русской поэзии XX века: грамматические категории, синтаксис текста. — М., 1993. — С. 182—190.
- ↑ Шапир М. И. Статьи о Пушкине. — М., 2009. — С. 164—166.
- ↑ Матяш С. А. Ещё раз о проблеме выявления стихотворных переносов Архивная копия от 23 февраля 2017 на Wayback Machine // Вестник Оренбургского государственного университета. — 2015. — Выпуск № 11 (186). — С. 29.
- ↑ Гаспаров М. Л. Строение эпиникия // Гаспаров М. Л. Избранные труды. Т.1. Москва, 1997, с.430.
- ↑ Например, примеры анжамбемана многочисленны в знаменитом «философском» стихотворении «Stufen» Германа Гессе.
- ↑ Шапир М. И. Metrum er rhythmus sub specie semioticae. // Шапир М. И. Universum versus: Язык — стих — смысл в русской поэзии XVIII—XX вв. — М.: Языки рус.культуры, 2000. — С.97-98.
- ↑ Кузьмин Д. В. План работ по исследованию внутрисловного переноса // «Новое литературное обозрение». — 2003. — № 59. — С. 392—409.
- ↑ Kinzie M. A poet’s guide to poetry. — Chicago: University of Chicago Press, 1999. — P. 407.
- ↑ Москвин В. П. Стиховой перенос и стиховое членение: к разграничению понятий // Известия Российской академии наук. Серия литературы и языка. — 2019. — Т. 78, № 1. — С. 39. — ISSN 1605-7880.
 | |
|---|---|
| В библиографических каталогах |
