«Неразделенная» крестьянская семья («Uyjg[;ylyuugx» tjyvm,xuvtgx vyb,x)

Перейти к навигации Перейти к поиску
М. Шибанов. Празднество свадебного договора. 1777

Неразделённая семья (большая, патриархальная, сложная, расширенная, составная) — один из вариантов крестьянского домохозяйства, объединяющего в своём составе несколько семейных пар. Такого рода семьи длительное время пользовались поддержкой государства, помещиков и крестьянской общины. Однако в XIX веке неразделённые семьи уже не отвечали требованиям времени и под влиянием социально-экономических процессов начали трансформироваться[1].

Название

[править | править код]

В литературе нет консенсуса по поводу названия. Применительно к большой семье, состоящей из нескольких супружеских пар и включающей в себя несколько поколений, исследователи могли употреблять термины «большая семья», «сложная семья», «многопоколенная семья», «отцовская семья в три поколения», «усечённая отцовская семья», «семейная община», неразделённая, составная семья и т. д[2][3].

Особенности

[править | править код]

Такая семья в деревне была экономически эффективней, чем малая: характер земледельческого труда требовал привлечения большого числа рабочих рук[4]. Не нужно было покупать инвентарь для каждой малой семьи отдельно, одни и те же орудия использовались всеми «частями» (то есть, малыми семьями, входившими в одну неразделённую) неразделённой семьи[5]. Неразделённая крестьянская семья являлась более стабильной, нежели малая: смерть одного члена семьи, что в рассматриваемый период случалось довольно часто, в неразделённой семье переносилась гораздо легче малой, для которой потеря единственного кормильца грозила нищетой и разорением[6]. А. Н. Энгельгарт в «Письмах из деревни» писал:

Крестьянский двор зажиточен, пока семья велика и состоит из значительного числа рабочих, пока существует хотя какой-нибудь союз семейный, пока земля не разделена и работы производятся сообща[7]

Таким образом, эта семья была не только семьёй, но и своего рода предприятием по выживанию в сложных экономических условиях путём производства сельскохозяйственной продукции[8][9]. И как в настоящем предприятии, у неё был свой «начальник» — глава семьи, «большак», традиционно наделённый большими властными полномочиями, и разноуровневые «подчинённые»: «большуха» (жена или мать «большака»), женатые и неженатые сыновья, их жены (невестки), незамужние, а иногда замужние («водворки») или вдовые дочери, мужья «водворок» — зятья-приёмыши, дети среднего поколения и так далее.

Представители высших классов обычно с презрением говорили о таком утилитарном подходе к семейным отношениям в крестьянской среде. Они видели в этом грубость, неразвитость и в конечном счёте подтверждение своей уверенности, что крестьяне не достойны лучшей доли[10], однако по сути эти классы, как выгодополучатели от налогов и повинностей крестьян, сами были главной причиной такого положения дел. Так, правительство Анны Иоанновны (в целом не отличавшейся радением о благе крестьянства), после безуспешных попыток собрать налоги вынуждено было признать, что помещики:

так отягчают крестьян работой, что у них «не только на подати государственные, но и на свое годовое пропитание хлеба добыть… времени не достает»[11].

Однако констатировать — не значит исправить — оброк и барщина продолжали увеличиваться[12]. В этих условиях всё внимание крестьян было направлено на труд – он был необходим, чтобы выжить. Крестьянская жизнь состояла из бесконечной работы ради выживания либо в попытках угнаться за очень условным даже по тем временам благополучием.

В то время некоторые считали, будто такая семья настолько похожа на артель, что право наследлования на неё не действует. Такой точке зрения оппонировал С.В. Пахман, указывая, что: «Понятие раздела общего семейного имущества нахо­дится в тесной связи с правом наследования и с разделами наследства. Раздел общего имущества есть раздел наследства»[13].

У такой семьи «артели» была неизбежная обратная, «тёмная», сторона: сложная внутрисемейная обстановка, поскольку совмещение рабочих и семейных отношений, особенно на основе иерархической «производственной» дисциплины — вещь не благотворная.

Эта двойственность отлично иллюстрируется наблюдением современника:

Спросите любого из здешних крестьян, где лучше работать, в большой ли или в малой семье, он ответит вам всегда одно и тоже: «В большой семье беспример лучше робить» Но предложите крестьянину вопрос: «А где лучше жить — в большой семье или в маленькой?» И он вам тот час же ответит: "Не приведи бог никому жить в большой семье!»[14]

И тут же в виде иллюстрации к своему ответу начнет рассказывать из своих личных опытов или из виденных им примеров своего соседа, как тяжело для каждого работника-семьянина жить в «большой семье», где ему приходится переносить несправедливости отца, часто благоволящего не по заслугам к одному сыну в ущерб другого, где ему приходится работать на такое число ртов, что у него самого буквально вырывают из рук каждый заработанный кусок хлеба, и много, много другого. А о жене своей он и не упоминает: редкая женщина, прожившая долго в «большой» семье, не страдает какими-нибудь женскими болезнями, происходящими прямо от надсады вследствие непосильного труда»[15]

История

[править | править код]

Распространенность в прошлом и проблемы сбора статистики

[править | править код]

Вопрос о приорите­те в прошлом конкретного типа семьи наукой еще не решен окончательно. Существует много локальных исследований, привязанных к опреде­ленному региону и хронологическому периоду. Кроме того, авторы использовали различную ме­тодику подсчета, что требовало соответствующей корректировки.

В результате пришли к следующему выводу: в губерниях, заселённых русскими, украинцами, белорусами и прибалтийскими народами в XVI — первой половине XIX в. значительная часть крестьян проживала в неразделённых семьях. При этом в губерниях, заселённых русскими, перевес в среднем был в сторону неразделённых семей, а в остальных перечисленных — в среднем в сторону малых. Однако и тут многое зависело от конкретного места. Например, в с. Вощажниково Ярославской губернии неразделённых семей было от 23 до 30 %[16].

Больше всего информации, из которой можно сделать вывод о распространенности тех или иных типов семьи, сохранилось от первой половины XIX века: к тому времени оформление документации значительно улучшилось, а переписи всё ещё проводились достаточно регулярно. Как ни странно, семья второй половины XIX - начала XX в. изучена значительно слабее из-за недостатка исторического материала: в это время общегосударственные пери­одические переписи не проводились почти че­тыре десятилетия, а частное помещичье хозяйство приходило в упадок, что влек­ло за собой уменьшение учетной документации. Первичные материалы первой всероссийской переписи 1897 г. согласно инструкции были уничтожены, а обобщенные результаты да­ют слишком большой простор для интерпретации. Аналогичная картина наблюдается примени­тельно к материалам земских сельскохозяйствен­ных переписей и сельскохозяйственной переписи 1915 года. В итоге исследования по структуре пореформенной семьи носят эпизодический характер, отталкиваясь от случайно сохранившихся документов. Однако существую­щие данные позволяют говорить об постепенном уменьшении доли сложных семей и росте числа семей малых[17].

В XIX веке

[править | править код]

В XIX веке в связи с развитием экономики и общественными реформами такая семья уже не отвечала требованиям времени. Натуральное хозяйство ушло в прошлое, и предметы, раньше производившиеся семьей, стали покупать[18]. Развитие отхожих промыслов[19] давало дополнительные возможности заработка. Изменившиеся условия жизни подтолкнули семью обращаться для получения дохода к разнообразным источникам, что привело к экономической дифференциации в пределах одной семьи и разрушению земледельческой семейной кооперации[20]. Другой важной причиной стали Великие реформы, особенно отмена крепостного права: помещичий контроль над крестьянами принципиально уменьшился. Предоставление крестьянству юридической свободы неминуемо повлекло за собой увеличение экономической самостоятельности данного сословия[21].Так же рекрутчина с 1874 г. была заменена всеобщей воинской повинностью, которая в меньшей мере учитывала семейный статус призывника[22]. Играл роль и психологический фактор. Авторитет большака падал, в том числе потому, что при всей своей земледельческой опытности он ничего не понимал по части промышленности и городской жизни, которые уже познали некоторые из его сыновей, занимавшиеся отходничеством[23]. Субординация, при которой младшие безоговорочно подчинялись старшим, стала рушиться, причём женщины, которым пришлось терпеть больше всего, выступили передовыми бойцами в этой «борьбе за индивидуальность». Часто они становились инициаторами разделов: так при выяснении причин деления семей в Троицкой волости, Тюменского округа, Томской губернии оказалось, что 5 из 8 разделов произошло из-за раздоров в женской половине семьи[24]. Мужчины-сыновья от женщин не отставали: «Сегодня женился, а завтра отделился», «ноне с сыновьями, особенно женатыми, не справишься ни крестом, ни пестом» (то есть ни уговорами, ни побоями) — характерные высказыва­ния старшего поколения конца XIX в. говорят сами за себя[25].

Е. И. Якушкин в своём труде «Обычное право» писал:

неравномерность, с которою пользуются семейным имуществом отдельные группы неразделенной («большой») семьи; если у одного женатого сына нет или мало детей, а у другого их много, то часть денег, заработанных первым, идет на содержание семьи второго. Экономические интересы членов семьи служат главным побуждением к семейным разделам. Правда, в настоящее время член семьи удерживает нередко в свою пользу часть заработка, получаемого им при отхожем промысле. Кроме того, в некоторых местностях образовался обычай, ограничивающий власть отца. По обычаю этому отец может требовать от сына такую только часть денег, получаемых последним на отхожем промысле, какую тот мог бы заработать, оставаясь дома (например, при поступлении месячным работником к помещику). Но и этот обычай не уравнивает вполне экономических выгод отдельных членов семьи и не имеет задерживающего влияния на семейные разделы[26].

Помещики до отмены крепостного права особенно сильно задерживали процесс распада неразделённых семей: некоторые из них запрещали крестьянские разделы полностью[27] или допускали в весьма редких случаях. Правда, «в нечернозёмной полосе, в губерниях с развитыми отхожими промыслами и значительным распространением оброчной системы» — то есть там, где для благосостояния помещика было не важно, большая у крестьянина семья или малая — влияние помещиков на разделы «было совершенно ничтожно»[28].

После отмены крепостного права те из получивших личную свободу крестьян (временнообязанных), которые не имели до этого возможности делиться, получив такую возможность, начали активно это делать:

С 1861 г. начинаются усиленные семейные разделы у временно-обязанных крестьян. В начале шестидесятых годов число этих разделов в промышленных местностях было так велико, что, например, в Ярославской губернии можно было с первого взгляда отличить селения государственных крестьян от селений крестьян временно-обязанных по значительному числу новых изб и дворов в последних[26].

Великие реформы затронули и другие стороны российского общества, способствовавшие распаду неразделённых семей. Например, новая система комплектования армии, сменившая рекрутчину в 1874 году, предполагала возвращение отслуживших солдат в прежние семьи. Что, в свою очередь, способствовало распаду неразделённых семей, поскольку такие вернувшиеся запасники активнее выступали инициаторами разделов[29].

Общественные изменения давали крестьянину шанс вырваться из неразделённой семьи, и многие крестьяне стремились им воспользоваться, однако экономические условия были таковы, что это было нелегко: разделение ресурсов семьи нередко приводило к разорению[30].

Считая крестьянские семейные разделы вредными для благосостояния крестьян, а следовательно и для себя, государство их ограничивало. В частности закон 18 марта 1886 года разрешал семейный раздел только с согласия главы семьи и двух третей сельского схода ( поскольку всё хозяйственное имущество в неразделённой семье принадлежало «большаку»[31], чтоб выйти из нее, получив долю имущества и земли, требовалось пройти определённую процедуру — осуществить «выдел»[32]). Если раздел не удовлетворял условиям, он мог быть запрещён[33][26]. Другой ограничивающей нормой было одно из правил рекрутской повинности:

«не давать изъятия от призыва ни брату, ни родственнику отданного в службу крестьянина, если после поступления сего последнего на службу семейство его разделилось законным порядком; с чем вместе все бывшие дотоле рекрутские заслуги семейства по общим правилам, уничтожаются и ни в какой расчет более не приемлются»[6]

То есть после законного выдела прежние отданные в рекруты из этой семьи не учитывались, и из семьи, которая осталась после разделения, снова могли взять рекрута.

Там где экономические условия всё ещё требовали неразделённой семьи, такие семьи продолжали создаваться. Например, Богаевский сообщает, что в Сарапульском уезде в 1880-90 г.

В то время как родные члены семьи стремятся зажить самостоятельным хозяйством, остающиеся лишаются работников, выносящих на своих плечах все, даже незначительное, благосостояние семьи, а потому волею неволею должны обращаться к искусственному составлению семьи, что достигается приемом к себе в дом небогатых крестьян частью в качестве детей, частью в качестве зятьев. Не редки случаи, когда в дом приходит целое семейство и поступает там «в дети», принося свое имущество[34].

В Западной Сибири многие переселенческие семьи не только не делились, но и наоборот, «близкие родственники, которые в России никогда не жили вместе, „по бедности сходились, общими усилиями ставили избы, заводили хозяйство“. Часто разделившиеся ещё на родине семьи снова соединялись, „общими силами устроиться“». Тем не менее дробление семей имело место и у переселенцев. Даже у них ежегодно путём разделов число дворов увеличивалось в различных регионах Сибири на 3,0-4,2 %[35]. В то же время более многочиcленные и зажиточные семьи сибирских старожилов активно делились[36], и по данным историка В. А. Зверева в среднем в Си­бири семейные разделы у крестьян со­вершались даже чаще, чем в губерниях Евро­пейской России[37].

Члены неразделённой семьи

[править | править код]

Традиции и особенности положения некоторых членов могли сильно различаться в зависимости от местности, однако общие принципы у тех, кто сам занимался сельским хозяйством (даже у казаков, у которых сельское хозяйство было вторым источником дохода) сохранялись.

Большак

[править | править код]

Большак — старший в доме, в семье, глава семьи. Имел большую власть в семье, настолько, что, например, в некоторых местностях он мог женить и выдавать замуж своих сыновей и дочерей, не спрашивая их согласия: «сватовство совершалось по его воле, не только без согласия, но иногда и без ведома жениха и невесты». Он распределял работы в семье, ему принадлежало производственное имущество семьи, ему передавались все или часть денег, заработанных неотделённым сыном и так далее[26].

Хозяин обязан заведовать всем хозяйством; в особенности же на его попечении лежат полевые работы. Он следит за тем, чтобы они совершались вовремя и исправно; он раздает приказания; он получает доходы и хранит семейную казну[38].

Очень редко женщина могла исполнять роль большака (то есть самостоятельной «большухи», стоявшей во главе семьи при отсутствии большака). Так, этнограф Богаевский П. М. сообщал, что

Женщина, хотя, если она ведет порядок хорошо, и может быть самостоятельной большухой, но редко бывает таковой при взрослых мужчинах, членах семьи. Как на очень редкое исключение мне указывали на случай в д. Кварзе, «где девушка, отцова сестра, всем делом правит»[39].

«Временный большак»

[править | править код]

Если «большак» умирал, а наследники откладывали раздел по тем или иным причинам (например, запрет общины, малолетство наследников, в некоторых местностях — несогласие матери), хозяйство временно становилось совместной собственностью под управлением старшего в семье (старший из братьев, дядя, в некоторых местностях это могла быть мать-вдова). Этот «временный большак» уже не обладал всеми правами прежнего хозяина, он был лишь его хранителем до момента раздела. Остальные члены семьи обязаны были ему подчиняться, как младшие - старшему, но делали это до тех пор, пока не решались на обзаведение собственным хозяйством. В отличие от прежнего хозяина «временному большаку» воспрещалось продавать хозяйство (при некоторых исключениях); также он не был властен ни над фактом раздела, ни над размерами долей - эти вопросы решались уже не по его воле, а по существующим в каждой области правилам[40]. В таком состоянии (в литературе эти структуры называют «братскими семьями») семья могла пребывать довольно длительный срок, в течение которого с ней могли произойти существенные изменения (один умер, другой занялся отходничеством, родились несколько детей, появился т.н. зять-«влазень» и т.д.)[41].

Большуха

[править | править код]

Большуха — старшая женщина в доме, хозяйка. Как правило, жена большака. Впрочем, большухой могла быть и его вдовая мать. Заправляла всем в доме, выделяла продукты для повседневного и праздничного стола. Ей помогала старшая сноха или все снохи по очереди. Семейный совет состоял из взрослых мужчин семьи, но большуха принимала в нём участие[42].

Старшая из женщин берет на свое попечение домашний обиход, и в это дело ее хозяин мало вмешивается. Она распределяет между снохами работу, определяет какую пищу варить, раздает шерсть для пряжи (последнее — вместе с хозяином); она же распределяет очередь между снохами для отправления обязанности стряпухи. В «большой» семье бывает либо «недельная стряпуха», либо ежедневная, либо полугодичная[43].

Сын

[править | править код]

Сын. По сравнению с большаком прав у него было мало. Например, он должен был отдавать ему все или часть заработанных денег[26]. А самовольный уход сына из неразделённой семьи мог повлечь за собой жалобу в волостной суд, становившийся на сторону родителей; к непослушному сыну могли применяться санкции — в виде увещевания, телесного наказания, а чаще — в виде дополнительных платежей (платить определённое время половину податей отца, уплачивать за него часть оброка, выплатить отцовский долг и т. д.)[44]. Если сын упорствовал в таком самовольном «отходе», он не получал долю семейных земли и имущества — при жизни отца, а иногда (хотя и не всегда[45]) и после его смерти[46].

Исклю­чение могло составлять желание сына заняться промыслом — тогда отец был обязан «выправить» ему паспорт; также все авторы подчеркивают в качестве легализующего отход факта доказанное в суде снохачество большака - в этом случае сын имел право на выдел независимо от воли большака[47]. И это было редкими исключениями, поскольку согласно обычаю за родителями признавалось право требовать, чтобы сыновья, даже взрослые, жили вместе с ними и не покидали дом без их согласия[48].

Дочь

[править | править код]

Дочери, жившие в доме родителей, могли быть незамужними или замужними (водворками или вдовами).

Водворка

[править | править код]

Водворка («водворённая», то есть за которую во двор был принят зять) — дочь, оставшаяся жить в доме родителей после замужества, поскольку её муж — зять-приёмыш (влазень) остался жить в доме родителей жены, а не своих. Возможно, была наделена самыми большими правами среди женщин своего поколения (имеется в виду поколение в семье), поскольку не только не ушла из дома, но даже привела в дом дополнительную рабочую силу в виде своего мужа (зятя-приёмыша). (А, как известно, чем больше рабочих рук, тем крестьянский двор благополучней[4]). Так, например, по наблюдению этнографа М. Н. Харузина, хотя в некоторых местах казаки отдавали предпочтение сыновьям, поскольку «Дочерь кормить для людей, а сына кормить для себя»

в иных местах (например, во многих верховых станицах) казаки прямо заявляли, что сынам они никакого предпочтения не отдают, ибо девушка тоже приносит пользу: за нее можно взять во двор зятя[49].

В отличие от невесток, перешедших в чужую семью, водворка живёт под защитой своей семьи и меньше рискует подвергнуться грубому обращению. Наоборот, её муж рискует подвергнуться ему больше:

Что касается до жалоб мужей на грубое или жестокое обращение с ними жен, то подобное явление встречается так редко, что составляет полное исключение: если это и бывает, то лишь в том случае, когда муж принят в дом тестя, и тогда действительно роль жены гораздо выше и самостоятельнее, чем тогда, когда она сама находится в доме мужа или свекра[50].

Незамужняя дочь

[править | править код]

Подросшая дочь-невеста обычно составляет предмет особых забот матери

«она больше высиживает дома», работая на себя (конечно, если есть кому заменить ее). При гостях ее выдвигают на видное место, чтобы на нее обращали внимание. Мать заботится о ее внешней красоте, причем «не брезгует ни белилами, ни румянами», а также старается предохранить ее от загара[51].

Как правило, незамужняя дочь рано или поздно выходила замуж в другую семью: по экономическим причинам крестьянской женщине сложно было благополучно прожить без семьи. Однако крестьянами осознавалось, что жить в невестках зачастую не лучшая доля. Перед свадьбой невесты оплакивали свою свободу[52].

Символы девства считаются в то же время символами девической свободы <…> Эту волю девушка теряет с выходом замуж[53].

Несмотря на то, что брак считался делом необходимым всем, «универсальным», иногда крестьяне (старообрядцы) по религиозным соображениям поддерживали дочь в решении не выходить замуж. Причём во времена крепостного права некоторые такие крестьяне, не имея возможности выкупиться самим, готовы были платить большие деньги за вольную для дочери, лишь бы оградить её от замужества[54].

Были местности, где выходили замуж очень рано, чтоб не «засидеться в девках». В других местах было принято выходить замуж позже. Так, в селении Лямица Онежского уезда было принято выходить замуж от 20 до 25 лет. На предложение выдавать дочерей, когда им исполнится 16 или 17 лет (что в те времена было принято считать более предпочтительным по религиозно-моральным соображениям[55]), жители Лямицы отвечали: «корми да воспитывай свою дочь, да ничего не бывало поскорее и отдавай её в работницы чужому человеку, а родителям-то своим она когда заработает за воспитание? Нет, эдак нам не надо»[56].

Аргумент, что девушку не выдают замуж, потому что она нужна в родительском хозяйстве, в то время использовался крестьянами как в тех случаях, когда это было правдой, так и в тех случаях, когда нужна была отговорка. Например, крепостные, которые были отцами дочерей, решивших не выходить замуж, отговаривались точно так же[10]. Не ясно, какой из этих мотивов руководил родителями из Лямицы — необходимость подольше сохранить в доме работницу или мнение, что 20-25 лет — возраст, более подходящий для замужества, но, так или иначе, это ограждало их дочерей от ранних браков.

Зажиточные родители тоже нередко не спешили выдавать дочерей замуж: «Пускай, мол, ещё погуляет, а наработаться-то ещё успеет»[57].

Стремление девушки к сексуальной свободе могло жестоко караться[58]. Девственность считалась особым природным «даром», который давался каждой, и бедной, и богатой, и важно было этот дар сохранить, а не поддаваться чувствам и привязанностям. Однако многое зависело от местности. Так, в центральных губерниях для венчания девушки, не сумевшей сохранить девственность, иногда достаточно было прочитать особую «молитву девке-родильнице». Подчас к добрачным интимным связям толкала боязнь бесплодного брака: в Западносибирском регионе такое добрачное сожительство жениха и невесты именно поэтому не осуждалось деревенским миром[59]. А в уже упомянутом селении Лямица родители не только не преследовали свою забеременевшую незамужнюю дочь, но и защищали её перед пытающимися осудить моралистами, указывая им, что в их местности подобные случаи не осуждаются[56]. Так же терпимость к добрачным связям девушки зависела от экономического положения ее родителей: в зажиточных семьях на сохранность «девства» могли смотреть сквозь пальцы: с богатой девушкой все хотели породниться, следовательно, проблем с будущем мужем все равно не предвиделось[60].

В исключительных случаях девушка (очевидно, уже не юная) даже могла стать большаком. Так, этнограф Богаевский П. М. сообщал о случае в Сарапульском уезде, когда незамужняя девушка («отцова сестра») выполняла роль большака в семье[39].

Дочь-вдова

[править | править код]

В Области Войска Донского дочь-вдова, «водворённая» или «водворка», то есть за которую во двор был принят зять, считается «старше» сестёр-девушек и снох и больше почитается, ибо «у ней с братами равная часть».

Дочь-вдова, выданная на сторону, но по смерти мужа вновь возвратившаяся в семью, там же, наоборот, становится «младше» снох, её положение бывает нередко тягостно, ей приходится унижаться перед жёнами братьев[61]. Очевидно потому, что её вклад в благосостояние семьи был меньше, чем у остальных — ведь до смерти мужа она жила и трудилась в другой семье. Вероятно, особенно плохим отношение было, если родители такой дочери уже умерли, либо передали «властные полномочия» младшему поколению.

Сноха (невестка)

[править | править код]

Сноха (невестка) — возможно, самое бесправное в неразделённой семье существо, поскольку она вынуждена жить в чужой семье — то есть в неразделённой семье мужа.

Одинокая личность мужа не в состоянии наложить гнета на женщину, и ему она может угодить скорее, притом же и самих работ является меньше; в большой же семье родители мужа заваливают невестку непосильными работами, взыскивают с нее не в меру, особенно если она не совсем приглянулась им, тогда они даже отказывают ей в необходимом[62].

О тяжёлой судьбе снох сложено множество пословиц: «Свёкор журлив и драчлив, свекровь журлива и ворчлива, золовка-смутьянка, деверь — пересмешник»[63]. В Волынской губернии бытовала очень характерная поговорка: «А хто води принесе? Невістка. А кого б’ють? Невістку. А за що б’ють? За то, що невістка» (перевод: «А кто воды принесёт? Невестка. А кого бьют? Невестку. А за что бьют? За то, что невестка»)[64] и др. Несмотря на то, что сноха была довольно бесправным существом, её личное имущество обычно было неприкосновенно:

Каждая из сношельниц [одно из названий невестки в Области Войска Донского] имеет и свое имущество, состоящее из «сундука» и пр. Имущество это неприкосновенно для остальных. В минуты крайней нужды старший обращается к снохе с просьбой: «Дай, — мол, — Ивановна, нам на наши нужды, как оправимся, отдадим тебе опять: лучше у тебя взять, чем по чужим людям ходить кланяться». Взятое таким образом взаймы должно быть возвращено, иначе сноха получает право жаловаться в станичный суд. Скот, который снохи принесли с собой в виде «караванного» или приданого, числится за ними, а приплод его идет в семью[65].

Старшая сноха (невестка)

[править | править код]

Старшая сноха (невестка) — обычно жена старшего сына. Её положение лучше, чем у других невесток.

Сама старшая сноха освобождается от некоторых работ [обычно выполняемых невестками], особенно если в семье много женщин. Например, если она значительно старше других сношельниц или если у ней есть дочь, то она уже не исполняет обязанности стряпухи.

Старшая сноха раздаёт указания младшим снохам[43].

Младшая сноха (невестка)

[править | править код]

Младшая сноха (невестка). Соответственно, у младших снох было меньше прав. Обычно младшие снохи — жены младших сыновей.

Зять-приёмыш (влазень)

[править | править код]

Зять-приёмыш (Влазень) — про него есть отдельная статья. В целом, как человек, пришедший в семью со стороны, испытывал те же трудности, что и невестка, но в меньшей степени. Положение зятя характеризуется в следующих поговорках: «Зятнина шуба всегда под лавкой», «Большое место зятя в углу, где рогачи ставят». Увидав собаку без хвоста, говорят: «Должно быть, в зятьях была, что хвост сбыла»[66].

Семейный совет

[править | править код]

Важные дела решались на семейном совете. Он в разных местностях проходил по-разному. В некоторых:

Семейный совет состоял из взрослых мужчин семьи, но большуха принимала в нем участие[42]

В других местах

Особого возраста не требуется для участия в нем: недоросли могут говорить рядом со взрослыми, женщины — наряду с мужчинами; мнение всякого уважается, коли оно разумно[38].

Примечания

[править | править код]
  1. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. аннотация.
  2. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 115. Понятия семья, или семейство, и двор, или домохозяйство, применительно к XVIII – началу XX в. были тождественными: <...> неразделённая, составная семья.
  3. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 13. применительно к собственно большой семье (в смысле – состоящей из нескольких супружеских пар и включающей в себя несколько поколений) исследователи могли употреблять термины «большая семья», «сложная семья», «многопоколенная семья», «отцовская семья в три поколения», «усеченная отцовская семья», «семейная община».
  4. ↑ 1 2 Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 115. характер земледельческого труда требовал привлечения большого числа рабочих рук для поддержания экономической эффективности крестьянского двора и обеспечения его тяглоспособности.
  5. ↑ Якушкин Ε. И. Обычное право. — С. 321. вести два или три хозяйства вместо одного невыгодно; инвентарь, достаточный для одной семьи, при разделе ее бывает иногда очень скуден для каждой из разделившихся частей..
  6. ↑ 1 2 Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 114.
  7. ↑ Письма из деревни (Энгельгардт)/Письмо седьмое
  8. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 115. семья считается своеобразной ассоциацией труда с присущими ей признаками трудовой артели.
  9. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 115. Крестьянская семья являлась более чем элементом социального института, она представляла собой производственную ячейку, выпол­няла фискальные функции, являлась частью сельской общины, участ­вовала в выстраивании и сохранении общественных связей.
  10. ↑ 1 2 Так, по мнению князя М. М. Щербатова, записанное им в его неопубликованном трактате «Размышления о неудобствах в России дать свободу крестьянам и служителям, или сделать собственность имений» Джон Бушнелл Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. [крестьяне] «часто отнимают нужное у сыновей и отбегают от отдания дочерей в замужество, дабы не лишиться работницы»[140]. В этом высказывании интересно то, что, когда крестьянских отцов спрашивали, почему они не выдают дочерей замуж, зачастую они действительно отвечали, что труд этих женщин незаменим в хозяйстве. Иногда это была ложь[141]. Иногда — правда[142]».
  11. ↑ Нефедов С. А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV — начало XX века //Глава III (PDF, 1,12 МББ)//Екатеринбург: Издательство УГГУ. 2005 Архивная копия от 5 ноября 2018 на Wayback Machine С. 155
  12. ↑ Нефедов С. А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Конец XV – начало XX века //Глава III (PDF, 1,12 МББ)//Екатеринбург: Издательство УГГУ. 2005 Архивная копия от 5 ноября 2018 на Wayback Machine С. 164
  13. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 114, 115. напраши­вается вывод о том, что участники раздела — это наследники, на что напрямую указывает С.В. Пахман: «Понятие раздела общего семейного имущества нахо­дится в тесной связи с правом наследования и с разделами наследства Раздел общего имущества есть раздел наследства» <...> Данным утверждениям противопоставляется распространенная в то время точка зрения, согласно которой семья считается своеобразной ассоциацией труда с присущими ей признаками трудовой артели.
  14. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 14—15. Обратной стороной медали была неизбежная сложная внутрисемейная обстановка <...> Эта двойственность отлично иллюстрируется наблюдением современника: «Спросите любого из здешних крестьян, где лучше работать, в большой ли или в малой семье, он ответит вам всегда одно и тоже: “В большой семье беспример лучше робить” Но предложите крестьянину вопрос: “А где лучше жить – в большой семье или в маленькой?” И он вам тот час же ответит: “Не приведи бог никому жить в большой семье!».
  15. ↑ Якушкин Ε. И. Обычное право. — С. 321.
  16. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 13—14. вопрос о приорите­те в прошлом конкретного типа семьи наукой еще не решен окончательно. Существует много локальных исследований, привязанных к опреде­ленному региону и хронологическому периоду. Кроме того, авторы использовали различную ме­тодику подсчета, что требовало соответствующей корректировки.<...> В результате пришли к следующему выводу: «…В губерниях, заселенных преимущественно русскими, в XVI – первой половине XIX в. преобладали составные семьи, в то же время значительная часть крестьян проживала в малых семьях, а в губерниях, заселенных украинцами, белорусами и прибалтийскими народами, преобладали малые семьи, а значительная часть крестьян проживала в составных и расширенных семьях» <...> с. Вощажниково Ярославской губернии – от 23 до 30%.
  17. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 14.
  18. ↑ Якушкин Ε. И. Обычное право. — С. 319. с изменением экономических условий крестьянского быта, с явившеюся необходимостью покупать на деньги предметы, производившиеся прежде самой семьей.
  19. ↑ Нагорная М. А. Особенности. — С. 118. И.А.Гурвич указывает что процесс отделения молодых семей активизировался по мере возрастания значения сторонних заработков в домашнем хозяйстве, процент разделившихся семей возрастал вместе с процентом наёмных рабочих в них, большинство дворов новейшего типа(с одним взрослым работником) было основано наёмными рабочими, тогда как в патриархальной семье около двух третей рабочих сил было занято в земледельческом хозяйстве.
  20. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 118. изменившиеся условия жизни заставили семью обращаться для получения дохода к самым разнообразным источникам, привело к экономической дифференциации в пределах одной семьи, разрушению земледельческой семейной кооперации.
  21. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 113. Предоставление крестьянству юридической свободы неминуемо повлекло за собой увеличение экономической самостоятельности данного сословия.
  22. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 15. После Великих реформ, затронувших все стороны российского общества, ситуация начала меняться. Помещичий контроль над крестьянами принципиально уменьшился; рекрутчина с 1874 г. была заменена всеобщей воинской повинностью, которая в меньшей мере учитывала семейный статус призывника.
  23. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 15. Влияние индивидуалистического сознания проникало в деревню и с отходниками, количество которых возрастало в пореформенное время.
  24. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 117—118.
  25. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 116-117.
  26. ↑ 1 2 3 4 5 Якушкин Ε. И. Обычное право. — С. 319—322.
  27. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 114. запрет на раздел хозяйства, по мнению исследователей, присутствовал в помещичьих инструкциях постоянно.
  28. ↑ Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II. — С. 320.
  29. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 15.
  30. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 119. На эти последствия семейных разделов неоднократно указывали в своих отчётах чиновники по крестьянским делам, «подобное стремление (к разделам) в большинстве случаев приводит к разорению не только отделившихся, но и всего разде­лившегося семейства».
  31. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 114. зависимость от воли большака, поскольку он являлся собственником всего имущества.
  32. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 115. Здесь требуется некоторое уточнение: часто разделом и в литературе, и в официальных документах называлось любое дробление домохозяйства. Однако в собственно юридическом смысле «раздел» противопоставлялся «выделу», несмотря на одинаковый конечный результат; принципиальное различие между этими вариантами заключалось в том, что выдел происходил при жизни домохозяина и, как уже упоминалось, относился к области имущественных прав. Выделу противопоставлялся собственно раздел, происходивший уже после смерти большака и потому находившийся в области норм наследственного права. В силу этого многие правила раздела принципиально отличались от выдела при внешней схожести конечных результатов.
  33. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 117.
  34. ↑ Богаевский П. М. Заметки о юридическом быте крестьян. — С. 6. Въ то время какъ родные члены семьи стремятся зажить самостоятельнымъ хозяйствомъ, остающіеся лишаются работниковъ, выносящихъ на своихъ плечахъ все, даже незначительное, благосостояніе семьи, а потому волею неволею должны обращаться къ искусственному составленію семьи, что достигает­ся пріемомъ къ себѣ въ домъ небогатыхъ крестьянъ частью въ качествѣ дѣтей, частью въ качествѣ зятьевъ. Не рѣдки случаи, когда въ домъ приходитъ цѣлое се­мейство и поступаетъ тамъ „въ дѣти", принося свое имущество.
  35. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 120.
  36. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 121. Наиболее подвер­жены делению были семьи старожильческого населения, как наиболее многочис­ленные и зажиточные.
  37. ↑ Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов. — С. 116. В.А. Зверев отмечает, что в Си­бири семейные разделы у крестьян со­вершались чаще, чем в губерниях Евро­пейской России.
  38. ↑ 1 2 Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 203.
  39. ↑ 1 2 Богаевский П. М. Заметки о юридическом быте крестьян. — С. 8. Женщина, хотя, если она ведетъ порядокъ хо­рошо, и можетъ быть самостоятельной большухой, но рѣдко бываетъ таковой при взрослыхъ мужчинахъ, чле­ахъ семьи. Какъ на очень рѣдкое исключеніе мнѣ указывали на случай въ д. Кварзѣ, „гдѣ дѣвушка, отцова сестра, всѣмъ дѣломъ правитъ.
  40. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 115. Более сложным оказывался вариант, если оставшиеся после смерти хозяина наследники раздел откладывали по тем или иным причинам (например, запрет общины, малолетство наследников, в некоторых местностях — несогласие ма­тери). В таких случаях хозяйство становилось совместной собственностью под управлением старшего в семье (как правило, это старший из братьев, но, воз­можно, дядя, а в некоторых местностях даже мать - вдова). Остальные члены семьи, конечно, обязаны ему подчиняться, как младшие - старшему, но делали это лишь до определенного момента - пока сами не решались на обзаведение собственным хозяйством. Этот «временный большак» уже не обладал всеми пра­вами прежнего хозяина, в смысле - по распоряжению совместным имуществом; он - лишь его хранитель до момента раздела. В отличие от прежнего хозяина ему воспрещалось продавать хозяйство (при некоторых исключениях); также он не был властен ни над фактом раздела, ни над размерами долей - эти вопросы решались уже не по его воле, а по существующим в каждой области правилам.
  41. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 116. В таком состоянии (в литературе эти структуры называют «братскими семьями») семья могла пребывать довольно длительный срок, в течение которого с ней могли произойти существенные изменения (один умер, другой занялся отходничеством, родились несколько детей, появился т.н. зять-«влазень» и т.д.).
  42. ↑ 1 2 Пушкарева H. Л. Частная жизнь русской женщины. — С. 232—233.
  43. ↑ 1 2 Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 205.
  44. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 116.
  45. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 117. отход, даже и влекущий за собой штрафные санкции, не предполагал полного устранения сына от имущества отца.
  46. ↑ Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве. — С. 114. «отдел» или «отход» - самовольных уход сына, в результате которого отец ему ничего не выделял<...>иногда родные сыновья, не работавшие на отца, вообще устраняются от наследства или получают малую часть пропорцио­нально их участию в приобретении имущества.
  47. ↑ Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. — С. 388. доказанная связь отца с женою сына дает последнему право требовать отдела от отца.
  48. ↑ Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи. — С. 116. Согласно обычаю за родителями признавалось право требовать, чтобы дети, даже взрослые, жили вместе с ними и не покидали дом без их согласия. Исключение могло составлять желание сына заняться промыслом — тогда отец был обязан «выправить» ему паспорт; также все авторы подчеркивают в качестве легализующего отход факта снохачество большака.
  49. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 191, 207.
  50. ↑ Лазовский Н. Личные отношения супругов. — С. 629.
  51. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 193.
  52. ↑ Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. — С. 508. Положение женщины в чужой семье, в которую она попадает через замужество, в народном представлении и в живой действительности почти всегда хуже, чем в родительском доме. Тоска и плач девушки при ее расставании со своею семьею и переходе в чужую семью представляется поэтому делом вполне понятным.
  53. ↑ Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. — С. 554. Например.
  54. ↑ Джон Бушнелл Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Из этой переписки мы можем заключить, что Ливены <...> наложили запрет на вывод для замужества, потому, вероятно, что подозревали, что отцы платили за вольную для дочерей именно с целью оградить их от замужества <...> При новом брачном режиме некоторые беспоповцы, видимо, покупали вольные, чтобы дочери их оказались вне досягаемости вотчинных управителей. Те 300 рублей, которые требовали Ливены, превышали рыночную цену бракоспособной крепостной девки как минимум в два раза.
  55. ↑ Пушкарева H. Л. Сексуальная этика в частной жизни. стремление родителей следовать православной заповеди сохранения невинности до брака постепенно сделало ранние браки женщин в среде «простецов» обычным явлением.
  56. ↑ 1 2 Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. — С. 448.
  57. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 108.
  58. ↑ Лазовский Н. Личные отношения супругов. — С. 625. замечает, что дочь в последнем периоде беременности — едва ходит. Мигом выхваченный цеп уже гуляет по спине девушки, и она, как скотина какая-нибудь, выгнана со двора.
  59. ↑ Пушкарева H. Л. Частная жизнь русской женщины. — С. 171. Подчас к ним толкала боязнь бесплодного брака: в Западносибирском регионе такое добрачное сожительство жениха и невесты именно поэтому не осуждалось деревенским миром.
  60. ↑ Пушкарева Н. Л. и др. Женщина и женское. — С. 45. девственность считалась особым природным «даром», который давался каждой, и бедной, и богатой, и важно было этот дар сохранить, а не поддаваться чувствам и привязанностям. Любопытно также, что в зажиточных семьях на сохранность «девства» могли смотреть сквозь пальцы: с богатой девушкой все хотели породниться<...> В центральных губерниях для венчания девушки, не сумевшей сохранить девственность, запросто читали особую очистительную «молитву девке-родильнице». После нее девушка получала очистительную память от поповских старост, коим поручалось исследование дел о добрачных рождениях.
  61. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 207—208.
  62. ↑ Лазовский Н. Личные отношения супругов. — С. 619.
  63. ↑ Мельников П. Ю. Сложная крестьянская семья. — С. 14—15.
  64. ↑ Шашков С. С. История русской женщины. — С. 498.
  65. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону : материалы для обычного права // Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.2. М.: НИЦ «Ладомир», 2004. Стр. 209
  66. ↑ Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. — С. 94.

Литература

[править | править код]
  • Мельников П. Ю. "Без раздела спорее, да много греха на душу примешь". Сложная крестьянская семья в российской империи XIX в.: Основные тенденции развития. — Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия История. Международные отношения, 2023.
  • Мельников П. Ю. Раздел в крестьянском обычном праве Российской империи XIX века. — Вестник Саратовской государственной юридической академии, 2014.
  • Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону : материалы для обычного права // Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.2. — М.: НИЦ «Ладомир», 2004.
  • Пушкарева H. Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.). — М.: НИЦ «Ладомир», 1997.
  • Лазовский Н. Личные отношения супругов по русскому обычному праву//Фрагмент// Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.1. — М.: НИЦ «Ладомир», 2004.
  • Смирнов А. Г. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа // Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.1. — М.: НИЦ «Ладомир», 2004.
  • Шашков С. С. История русской женщины // Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.2. — М.: НИЦ «Ладомир», 2004.
  • Джон Бушнелл. Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. — НЛО, 2020. — 416 с. — ISBN 978-5-4448-1207-5.
  • Нагорная М. А. Особенности крестьянских семейных разделов в Западной Сибири во второй половине XIX начале XX в. — Вестник Омского университета, 2011.
  • Якушкин Ε. И. Обычное право//Фрагменты// Русская семейная и сексуальная культура глазами историков, этнографов, литераторов, фольклористов, правоведов и богословов XIX — начала XX века. Кн.1. — М.: НИЦ «Ладомир», 2004.
  • Богаевский П. М. Заметки о юридическом быте крестьян Сарапульского уезда Вятской губернии ; Решения волостных судов Сарапульского уезда Вятской губернии. — Губернская типография, 1889.
  • Мельников П. Ю. Юридические механизмы распада крестьянской семьи в Российской империи (вторая половина XIX - начало XX века). — Вестник Саратовской государственной юридической академии, 2016.
  • Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II том 1. — С-Петербург: Типография М. М. Стасюлевича, 1903.
  • Пушкарева H. Л. Сексуальная этика в частной жизни древних русов и московитов XVI – XVIII вв. // Секс и эротика в русской традиционной культуре. — М.: НИЦ «Ладомир», 1996.
  • Пушкарева Н. Л. и др. Женщина и женское в традиционной русской сексуальной культуре (до и после великих реформ XIX века). — Вестник Пермского университета. Серия: История, 2012.
Источник — https://ru.wikipedia.org/wiki/«Неразделенная»_крестьянская_семья