Сергей Эйзенштейн. Автобиография (Vyjiyw |w[yuomywuQ GfmkQnkijgsnx)

Перейти к навигации Перейти к поиску
Сергей Эйзенштейн. Автобиография
Постер фильма
Жанр биографический фильм
Режиссёр Олег Ковалов
Продюсеры Сергей Сельянов
Алексей Балабанов
Автор
сценария
Олег Ковалов
Оператор Владимир Смирнов
Кинокомпании Госфильмофонд
Роскомкино
Федеральное агентство по культуре и кинематографии РФ
Длительность 90 мин
Страна  Россия
Язык русский
Год 1995
IMDb ID 0117602

«Сергей Эйзенштейн. Автобиография» — монтажный неигровой фильм, снятый режиссёром Олегом Коваловым в 1995 году.

Картина, созданная на основе «Автобиографических записок» Эйзенштейна и фрагментов чёрно-белых лент разных режиссёров, участвовала в Берлинском кинофестивале, получила кинопремию «Ника» в категории «Лучший неигровой фильм» (1997), стала обладателем специального приза жюри на кинофестивале неигрового кино «Россия» (1996).

Содержание

[править | править код]

Фильм начинается с рассказа Эйзенштейна (текст за кадром — Алексей Герман) о том, как в феврале 1946 года он попал в больницу из-за проблем с сердцем. Врачи прописали постельный режим, и вынужденный отдых стал поводом для размышлений о времени и о себе. Однако, как признаётся режиссёр, понять что-то про собственную жизнь ему так и не удалось.

Далее идёт непрерывная череда воспоминаний и впечатлений, составленная из кадров фильмов Эйзенштейна и других режиссёров, работавших в чёрно-белом кино. Детство — это узнавание мира, в котором конные экипажи соседствуют с трамваями. Взяв в руки карандаш, понаблюдав за движениями юных балерин, будущий режиссёр осознал, что рисунок и танец «растут из одного лона». Преподнесённый родителями в сочельник жёлтый томик, рассказывающий о Великой Французской революции, был не просто зачитан до дыр — некоторые страницы долго не давали мальчику покоя.

Отдельная тема — отношения с отцом. Тот был архитектором по профессии и педантом — по образу жизни. Все его ботинки сортировались по группам: «чёрные», «старые», «изношенные». Время от времени папенька проводил ревизию в своём «ботиночном гараже» и менял данные в реестре обуви. Ребёнка угнетала эта скрупулёзность. Архитектурные работы также вызывали неприятие мальчика, который считал фантазии отца странными. Так, один из его проектов был связан с созданием водосточных желобов в виде молодых девушек. Не выдержав напора дождя, эти водотоки быстро разрушались. Поэтому вопросы о том, великолепны ли отцовские творения, вызывали в Сергее чувство глухого раздражения.

Кадр из фильма «Броненосец „Потёмкин“»

Одним из самых страшных впечатлений молодости режиссёр называет длинный хвост эшелона, движущегося по железнодорожным путям в годы Гражданской войны. Поэтому, признаётся Эйзенштейн, из фильма в фильм у него кочует образ этого эшелона, который никто не может остановить.

В зрелые годы, сидя в президиуме на кинематографическом собрании, режиссёр задаёт себе вопрос о том, почему он должен скучать, выслушивая долгие речи чиновников. Ведь именно здесь, в этих павильонах, он когда-то воспитывал молодых энтузиастов, которые спорили, влюблялись, а однажды привели в зал живого верблюда.

Включённый в картину знаменитый кадр из фильма «Броненосец „Потёмкин“», когда по лестнице катится коляска с младенцем, относится к числу последних воспоминаний режиссёра. Он уже не встаёт с постели, и в гаснущем сознании перемешиваются новогодние ёлки и дети в матросках, бегущие по той самой Потёмкинской лестнице. Они прощально машут руками в камеру.

Использованные материалы

[править | править код]

О том, что Олег Ковалов, отсмотревший за десять лет работы в архивах «тысячи километров плёнки», является одним из лучших в России знатоков советского кино, критики писали задолго до того, как режиссёр приступил к работе над картиной «Сергей Эйзенштейн. Автобиография»[2]. Поэтому, воспроизводя в фильме фрагменты более чем тридцати фильмов, вышедших на экраны в первой половине XX столетия, он добивается при монтаже «редкой свободы и лёгкости»[3].

В ленте использовались кадры из фильмов Сергея Эйзенштейна («Дневник Глумова», «Стачка», «Броненосец „Потёмкин“», «Октябрь», «Старое и новое», «Да здравствует Мексика», «Бежин луг», «Александр Невский», «Иван Грозный»); картин Дзиги ВертоваКино-глаз», «Человек с киноаппаратом», «Три песни о Ленине») и других режиссёров.

Кинокадры сопровождаются отрывками из произведений Верди, Вареза, Прокофьева, Стравинского, Шостаковича.

Отзывы и рецензии

[править | править код]

Фильм вызвал много откликов в среде киноведов, мнения которых варьировались от восторга до полного неприятия как самой картины, так и творческого метода Олега Ковалова.

Андрей Плахов, побывавший на премьере картины в Доме кино, отметил в рецензии, что Ковалову пришлось не только примерить на себя образ условной Лени Рифеншталь, но и перевоплотиться в Сергея Эйзенштейна, предложив зрителям «визуализацию подсознания» режиссёра[3]. Позже, отвечая на вопросы обозревателя журнала «Сеанс», Плахов назвал ленту «Сергей Эйзенштейн…» самой обаятельной лентой Ковалова, в которой образ главного героя вызывает «гораздо больше тёплых чувств, чем порождают его собственные фильмы»[4].

Татьяна Москвина увидела в картине трагическую историю человека, восставшего против отца; причины ненависти иррациональны и экзистенциальны, они неподвластны логике[5]:

Ему была уготована необычная судьба, великая миссия. Он рассказал нам о мире, который человек пытался построить без Отца. А с кем же тогда? А известно, кто приходит, когда уходит Отец. Приходит его Первый ученик. Тот, кого опьяняет насилие. Тот, кто дал залп «Авроры». Тот, кто руководил восстанием на «Броненосце "Потёмкин"», а затем подавлял его.

Льва Аннинского поразило чувство кинофактуры, которым обладает Ковалов, сумевший перемонтировать Эйзенштейна «без видимого пластического и монтажного насилия»[4]. По мнению Георгия Капралова, создатели фильма сумели снять с эпохи камуфляж, за которым открылась то ли суть, то ли «трагическая маска» главного героя[4]. Виктор Матизен, восприняв ленту как внутреннюю биографию Эйзенштейна, одновременно напомнил, что режиссёр был ещё и выдающимся мистификатором: «не попались ли на удочку его блестящего самоанализа позднейшие интерпретаторы»?[4]

Михаил Брашинский, обнаружив в картине близость к эссе, верлибру и заклинанию, заметил, что в ней нет концепции, но есть импрессия; в результате на выходе получилось кино «про Ковалова, а не про Эйзенштейна»[6]. То же самое — отсутствие концепции и чётко сформулированной задачи — поставил в вину Ковалову Александр Трошин. Фильм, по его мнению, является примером «произвола амбициозного монтажёра»[4]. Ирина Любарская, вступившись за режиссёра, попросила коллег не искать в каждой вклейке концепцию; по мнению киноведа, недопонимание отдельных посылов ленты компенсируется удовольствием, какое получаешь при прослушивании «хорошо сыгравшегося ансамбля музыкантов»[4].

Создатели фильма

[править | править код]

Примечания

[править | править код]
  1. Олег Ковалов. Соединение поэзии и ужаса. «Тёмная ночь», режиссёр Олег Ковалов. Авторецензия // Искусство кино. — 2001. — № 11. Архивировано 5 августа 2014 года.
  2. Савельев Д. Олег Ковалов // Сеанс. — 1991. — № 4. Архивировано 21 декабря 2014 года.
  3. 1 2 Андрей Плахов. Олег Ковалов в образе Сергея Эйзенштейна // Коммерсантъ. — 1996. — № 42. Архивировано 21 декабря 2014 года.
  4. 1 2 3 4 5 6 Сеансу отвечают: Сергей Эйзенштейн. Автобиография // Сеанс. — № 14. Архивировано 21 декабря 2014 года.
  5. Татьяна Москвина. Описание жизни, сделанное автором // Сеанс. — № 14. Архивировано 21 декабря 2014 года.
  6. Михаил Брашинский. Песнь Олега о вещем Сергее // Сеанс. — № 14. Архивировано 21 декабря 2014 года.