Эта статья входит в число хороших статей

Орлова-Чесменская, Анна Алексеевна (Kjlkfg-Cyvbyuvtgx, Guug Glytvyyfug)

Перейти к навигации Перейти к поиску
В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями Орлова-Чесменская, Орлова и Чесменская.
Анна Алексеевна
Орлова-Чесменская
Акварель П. Ф. Соколова, 1830-е
Акварель П. Ф. Соколова, 1830-е
Дата рождения 2 (13) мая 1785(1785-05-13)
Место рождения Москва
Дата смерти 5 (17) октября 1848(1848-10-17) (63 года)
Место смерти Юрьев монастырь, Новгородский уезд, Новгородская губерния
Подданство  Российская империя
Род деятельности камер-фрейлина
Отец Алексей Григорьевич Орлов
Мать Евдокия Николаевна Лопухина
Награды и премии
орден Святой Екатерины
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

Графиня А́нна Алексе́евна Орло́ва-Чесме́нская (2 [13] мая 1785[1], Москва — 5 [17] октября 1848, Юрьев монастырь) — камер-фрейлина, единственная дочь Алексея Орлова, сподвижника императрицы Екатерины II, и наследница его многомиллионного состояния. После смерти отца отказалась вступать в брак, начала испытывать тягу к духовной жизни, но не оставила императорский двор. Анна была духовной дочерью архимандрита Фотия (Спасского), что породило ряд слухов об их взаимоотношениях. Полученное наследство Анна Орлова потратила на благотворительность и особо на новгородский Юрьев монастырь, которым управлял её духовный отец Фотий.

Биография[править | править код]

Ранние годы[править | править код]

Анна родилась в Москве 2 мая 1785 года. Крещена была 11 мая 1785 года в Храме Ризоположения на Донской при восприемстве дяди графа И. Г. Орлова и бабушки Анны Алексеевны Хитрово, в честь которой и получила своё имя. Через полтора года её мать, Евдокия Николаевна Орлова-Чесменская (в девичестве Лопухина; 1761—1786), скончалась при следующих родах. Рождённый ею сын Иван прожил всего два года[2]. Анна осталась единственным законным ребёнком[3] генерал-аншефа Алексея Орлова, бывшего уже в отставке и отошедшего от государственных дел. Он поселился в подмосковном пригороде Нескучное и сосредоточил всё своё внимание на воспитании и образовании дочери. Для неё был построен дворец с парком, где устраивались маскарады, фейерверки, спектакли. Для её обучения были приглашены образованные наставники. К семи годам Анна научилась говорить на французском, немецком, английском и итальянском языках и была пожалована во фрейлины к императорскому двору[4]. В 1796 году отец привёз Анну в Петербург, где представил её императрице Екатерине. А. М. Грибовский писал[5]:

Видел я когда он представил государыне в Зимним дворце дочь свою графиню Анну. Отец был в военном аншефском мундире с шитьём, а дочь в белом кисейном платье и бриллиантах. Государыня приласкала её рукой за подбородок, похвалила и в щёчку поцеловала. Когда они вышли, то государыня сказала бывшим тут: «эта девушка много доброго обещает».

Юная графиня Анна
(Иоганн Батист Лампи, около 1796 г.)
Алексей Орлов в преклонные годы

После смерти Екатерины Алексей Орлов покинул Россию и уехал за границу, взяв с собой дочь[6]. С воцарением императора Александра I граф с дочерью вернулись из Дрездена в Москву, где поселились в Нескучном дворце[7] у Донского монастыря. Анна начала появляться при императорском дворе, где была принята с благосклонностью. Г. Р. Державин, увидев её на балу в 1801 году, посвятил ей стихи, в которых восхвалял ум и душевные качества шестнадцатилетней графини[8].

Анна сопровождала отца в его выездах на московских народных гуляньях, которые привлекали внимание народа. Так, о выезде на гулянье 1 мая 1805 года С. П. Жихарев писал:[9]

На статном фаворитном коне показался граф Алексей Орлов в парадном мундире, обвешанном орденами. За ними, немного поодаль, на прекрасной серой лошади ехала его единственная, горячо любимая дочь Анна. Её сопровождали дамы, также верхом, А. А. Чесменский, А. В. и И. Р. Новосильцовы, князь Хилков, Д. М. Полторацкий и много других особ.

С 1803 года к Анне начали свататься самые титулованные женихи, включая таких видных вельмож, как князья Александр Куракин и Платон Зубов[6]. В 1807 году Фёдор Ростопчин писал: «У Орлова полон дом претендентов на дочь; к прежним приехали два Голицына, сын князя Сергея Фёдоровича и славный князь Борис Вестрис»[10]. Все женихи были отвергнуты Анной или «забракованы» её отцом. Известно лишь об одном претенденте, к которому молодая графиня, возможно, испытывала симпатию — это граф Николай Михайлович Каменский[10]. По свидетельству графини А. Д. Блудовой, Анна до самой смерти вспоминала умершего в 1811 году Николая Каменского «со всею горячностью, со всем увлечением любви двадцатилетней девушки».

Смерть отца и начало духовных поисков[править | править код]

24 декабря 1808 года[источник не указан 692 дня] после непродолжительной болезни скончался Алексей Орлов. По свидетельству Н. В. Елагина, написавшего первую подробную биографию Анны Орловой, она

не знавшая дотоле печали и горя, поражённая смертию родителя, лишилась чувств и оставалась четырнадцать часов без признаков жизни. Лишь только она надела чёрное платье, как в присутствии окружающих подошла к иконам и пав на колени, рыдая произнесла: «Господи! Ты взял мою мать, которой я не знала, теперь Тебе угодно взять моего отца, будь мне вместо матери и отца, руководствуй всеми поступками моей жизни»[4].

Руководство похоронами взял на себя родной дядя Анны Владимир Орлов, который предложил ей переехать к нему «под тем предлогом, что она слишком молода и неопытна, и было бы неприлично жить ей одной»[6]. Анна отказалась, взяла к себе управляющим делами своего незаконнорождённого брата Александра Чесменского и дала отказ Николаю Каменскому вступить с ним в брак, хотя о нём уже планировалось доложить императору[10].

Гробовой старец Амфилохий
(неизвестный художник н. XIX века)

Устроив дела, Анна отправляется в паломничество — вначале в Киево-Печерскую лавру, а затем в Ростов, чтобы помолиться в Спасо-Яковлевском монастыре у мощей Димитрия Ростовского. В монастыре она знакомится с гробовым старцем Амфилохием. После бесед с ним Анна «возчувствовала охлаждение к мирскому счастию, суету светских развлечений»[4]. Она стала его духовной дочерью, ежегодно на время Великого поста приезжала к нему в монастырь, говела, а затем праздновала Пасху. До самой смерти старца Амфилохия в 1824 году Анна была частой гостьей в Спасо-Яковлевском монастыре и вела со старцем обширную переписку. Все письма Амфилохия, адресованные ей, графиня велела переплести, украсить золотым обрезом и тиснением с надписью «Письмы отца моего духовнаго священно иеромонаха Амфилохия»[11] (переписка старца Амфилохия и Анны Орловой хранится в рукописном отделе РГБ).

Спасо-Яковлевский монастырь стал первой обителью, куда Анна начала направлять пожертвования, которые не прекратились со смертью её духовного отца. Всего в монастырь ею было пожертвовано около 300 000 рублей[11]. На её средства возвели тёплый каменный храм святого Иакова Ростовского для проведения зимних богослужений, а над мощами святителя Иакова она устроила новую серебряную раку. В 1840-е годы она пожертвовала средства на поновление живописи храма Зачатия святой Анны и на изготовление для его престола серебряного оклада. Ею неоднократно делались также пожертвования в виде облачений, окладов для икон, богато украшенных богослужебных книг и т. п.

Графиня Анна Орлова-Чесменская стала одной из крупных благотворительниц для московского ополчения в Отечественной войне 1812 года. Ею было пожертвовано на формирование ополчения сто тысяч рублей билетами опекунского совета, обмундировано и вооружено 18 крестьян, которые были зачислены в 7-й пехотный полк народного ополчения, а также пожертвовано для нужд ополчения 4300 ружей, 4000 пик, 300 штыков, 500 тесаков, 4000 касок, 40 пудов свинцу, 20 пудов пороху и 160000 кремней[9][12][13].

Анна Орлова с фрейлинским шифром Елизаветы Алексеевны
(неизвестный художник н. XIX века)

Несмотря на появившуюся религиозность, Анна не оставила свет. В 1817 году она была пожалована в камер-фрейлины, император Александр I подарил ей портрет императрицы Елизаветы Алексеевны, а во время коронации Николая I графиня получила знаки ордена Святой Екатерины меньшего креста; в 1828 году Анна Орлова сопровождала императрицу Александру Фёдоровну в её путешествии по России и за границей[6]. Императрица была весьма расположена к ней с самого своего приезда в Россию и называла её чуть ли не самой богатой из русских аристократок[14]. Анна продолжает давать приёмы, которыми восхищается высшее общество:

Бал, данный 17 сентября Графинею Анною Алексеевною Орловою-Чесменскою, был совершенно в другом роде, в другом вкусе, чем праздник Князя Николая Борисовича Юсупова. Это то, что называется в области изящного grandioso; это такой бал, который доселе мог дать только Владетельный Государь.

Вообразите залу в 80 аршин длины. И вы не удивитесь, что 1 000 особ весьма свободно в ней помещались, что нужно было 7 000 свечей, чтобы осветить её! Излишне, кажется, говорить о великолепии столовых убранств, о пышности освещения, о богатстве ливрей на прислуге, о прекрасной иллюминации двора и сада и т. п. Заметим только, что Царская Фамилия кушала на золоте и драгоценнейшем фарфоре, а все прочие приборы были на серебре[15].

Анна и архимандрит Фотий[править | править код]

Архимандрит Фотий
(Генри Доу с гравюры Джорджа Доу, 1822—1824 гг.)

В 1817 году Фотий принял постриг в Александро-Невской лавре, был рукоположен во иеромонаха и вскоре был назначен законоучителем во второй кадетский корпус. В духовные наставники Анне Фотия порекомендовал епископ Иннокентий (Смирнов), который до возведения в архиереи был ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии. Анна оставила Москву и переехала в Санкт-Петербург, где два года пыталась сблизиться с Фотием, который чуждался её богатства и знатного происхождения[4]. Фотий, выступавший против господствовавших в обществе мистических настроений, в 1820 году после произнесения обличительного слова в Казанском соборе был удалён из столицы и назначен настоятелем бедного и полуразрушенного Деревяницкого монастыря близ Новгорода. Анна Орлова пожертвовала на восстановление обители крупные средства: сразу после его перевода в Новгород она направила ему 3000 рублей, затем ещё 10 000 и два обоза — один со свечами, ладаном и вином, а второй с хлебом. Все пожертвования направлялись ею лично Фотию с указанием «на его нужды»[4]. Используя своё положение, графиня хлопотала также о возвращении своего духовного отца в столицу. Под её влиянием митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Серафим (Глаголевский) в январе 1822 года перевёл Фотия в Сковородский-Михайловский монастырь и возвёл в сан архимандрита, а после Пасхи того же года вызвал его в Петербург и поместил в Александро-Невской лавре.

В Петербурге Фотий провёл меньше года. Он познакомился с обер-прокурором Синода князем А. Н. Голицыным, неоднократно встречался с ним в доме Анны Орловой, где «девице и князю предлагал слово и дело Божие по три, по шести и до девяти часов в день»[16]. 5 июня Фотий был принят императором Александром и вскоре получил из кабинета Его Величества наперсный крест с драгоценными украшениями, а в августе того же года был назначен настоятелем новгородского первоклассного Юрьева монастыря. Представляя кандидатуру Фотия Синоду, митрополит Серафим указал, что он без какой-либо помощи казны в короткий срок восстановил два монастыря и есть надежда, что он сможет восстановить и древнюю новгородскую обитель[16]. Оказывавшая ему все эти годы помощь графиня Анна последовала за ним в Новгород. Она купила в селе Витославлицы близ монастыря большой участок земли, построила усадьбу и постепенно переселилась в неё из Петербурга на постоянное жительство.

Орловский корпус и Георгиевский собор Юрьева монастыря

На средства Анны Орловой Фотий восстановил Юрьев монастырь: украсил существующие храмы[17] и построил новые, а когда в 1823 году пожар уничтожил тёплый Крестовоздвиженский собор, то Анна незамедлительно направила на его восстановление материалов на 40 000 рублей. Благотворительность Анны Орловой в пользу монастыря привлекла и других меценатов, и к 1831 году только Сохранная казна монастыря насчитывала более 300 000 рублей ассигнациями. В Юрьев монастырь в 1831 году Анна перевезла прах своего отца и его братьев и погребла под папертью Георгиевского собора[9]. Отношения архимандрита и незамужней графини вызвали сплетни о том, что они состоят в любовной связи. А. С. Пушкин написал по этому поводу две едкие эпиграммы. Однако не все верили таким слухам, например, Долли Фикельмон, хозяйка петербургского салона и автор дневника о светской жизни 1830-х годов, писала: «О ней с уверенностью можно сказать, что она не только осталась девственной, но что и душа её девственна, как у младенца. <…> Хотя графиня Орлова уже далеко не молода, она обладает той вечной молодостью, что дарована только небесным душам»[18].

Анна Римская (ктиторская фреска в Георгиевском соборе)
Фотий Никомидийский (ктиторская фреска в Георгиевском соборе)

Исследователи отмечают, что Фотию было важнее владеть именно душой графини, он упорно «утверждал её в девическом, физическом и духовном девственном состоянии». Сообщается, что когда Анна завела с Фотием разговор о возможном замужестве, то он подвёл её к иконе Иисуса Христа, повесил на неё кольцо с её руки и сказал: «Се — жених твой!»; после этого графиня дала обет безбрачия[19]. Фотий, заставляя Анну Орлову вести практически монашескую жизнь, не допускал при этом, чтобы она приняла постриг, так как в этом случае всё её состояние отошло бы соответствующему женскому монастырю. Он также не давал ей полностью прекратить связи со столичным обществом, навязывая ей мысль, что она «предстательница» церкви в мире власть имущих. Этим, возможно, и объясняются противоречивые отзывы о ней в обществе: кто-то писал, что «одета она была хорошо, но почти по-старушечьи: тёмное бархатное платье с прекрасным кружевом, длинная нить жемчуга», а другие же видели в ней «блистательную светскую даму, которая нисколько не походила на московских богомолок»[19]. Сама же Анна писала о Фотии следующее:

Он возбудил во мне внимание тою смелостию, тою неустрашимостию, с какими… стал обличать господствующие заблуждения в вере. Всё было против него, начиная со двора. Он не побоялся этого. Я пожелала узнать его и вступила с ним в переписку. Письма его казались мне какими-то апостольскими посланиями. Узнав его более, я убедилась, что он лично для себя ничего не искал[20].

Предполагают, что Фотий, зная о роли Алексея Орлова в перевороте 1762 года, убийстве императора Петра III и деле княжны Таракановой, внушил Анне, что она должна всю жизнь отмаливать грехи своего отца[19][21]. Этим, возможно, объясняется перенесение ею из подмосковной усадьбы «Остров» в Юрьев монастырь праха Алексея Орлова и его братьев.

26 февраля 1838 года архимандрит Фотий после продолжительной болезни скончался на руках своей духовной дочери. Для его погребения графиня Анна устроила в подземной церкви Похвалы Богородицы, сделанной по подобию древних катакомб, усыпальницу (это нарушило монастырскую традицию, по которой настоятели Юрьевского монастыря погребались в склепе под Георгиевским собором). Рядом с мраморным саркофагом Фотия Анна приготовила гробницу и для себя. После смерти Фотия Анна практически не покидала своего имения возле Юрьевского монастыря и провела в нём последние годы жизни.

Анна и Вера Молчальница[править | править код]

Вера Молчальница на смертном одре
(неизвестный художник, 1861 год)
Основная статья: Вера Молчальница

Особую роль сыграла графиня Анна Орлова в истории Веры Молчальницы, которую легенды отождествляют с императрицей Елизаветой Алексеевной, женой Александра I, которая якобы после того как император, инсценировав свою смерть, стал сибирским старцем Фёдором Кузьмичом, последовала его примеру.

В 1841 года она нашла Веру в Коломовском доме умалишённых и предложила «молчальнице» поселиться в Сырковом монастыре. Сообщают, что сведения о Вере она получила из Петербурга[22]. За давшей согласие Верой приехала игуменья монастыря и отвезла её в обитель. О переселении Веры в монастырь был издан указ Новгородской духовной консистории от 10 апреля 1841 года, в котором указано, что в монастырь Вера помещается на содержание за счёт графини Анны Орловой[23]. Когда келейница Веры Молчальницы заболела и не смогла выполнять свои обязанности, графиня Анна назначила ей новую из своих дворовых. Эта монахиня Амфилохия (умерла в 1901 году) была глуха, и сторонники существования некой тайны, связанной с сырковской молчальницей, утверждают, что графиня, будучи посвящённой в неё, специально выбрала глухую прислужницу, чтобы та не могла услышать, если Вера в бреду или по забывчивости скажет что-то о себе[23].

Последние годы жизни и смерть[править | править код]

Графиня Анна Орлова
(гравюра Л. А. Серякова, 1870-е годы)

После смерти Фотия Анна последние 10 лет своей жизни провела в своём имении рядом с Юрьевым монастырём. В 1832 году она продала свой московский дворец «Майский» в Нескучном саду императору Николаю I за полтора миллиона[24]. В 1845 году в казну был продан отцовский Хреновской конный завод, на котором была выведена знаменитая орловская порода лошадей[25].

В последние годы она особенно прилежно посещала богослужения: ежедневно была на всенощной, ранней литургии в церкви Похвалы Богородицы, где ежедневно совершали литию, а по субботам (исключая праздники) панихиду по её родителям и духовному отцу[20]. Она также совершала паломничества в Киево-Печерскую лавру, где сблизилась с преподобными Парфением и Феофилом Киевскими. На лавру и другие киевские святыни Анна сделала ряд крупных пожертвований: для Успенского собора лавры ею был заказан новый бронзовый иконостас стоимостью в 1 000 000 рублей ассигнациями[4], который заменил прежний деревянный, а для мощей великомученицы Варвары в Михайловском монастыре ею была изготовлена серебряная рака и сень общим весом около 400 килограммов[26]. Кроме этого, только в 1840-е годы на нужды Киево-Печерской лавры Анна выделила более 50 000 рублей серебром[27]. Анна делала пожертвования и за границу. На её средства украсили патриаршьи церкви Константинополя, Александрии и Дамаска, пожертвования поступали в Иерусалим и Афонские монастыри. Её первый биограф Н. Елагин уподобляет Анну Орлову Мелании Римской и пишет, что она тяготилась своей известностью. Всего при жизни на различные храмы и монастыри Анна Орлова потратила около 25 000 000 рублей[4].

Дом графини в её имении рядом с Юрьевым монастырём (территория современного музея Витославлицы)
Современный вид церкви Похвалы Богородицы (убранство было полностью уничтожено в советские годы, ведутся реставрационные работы)

Благодаря наследству отца Анна Орлова была одной из крупных душевладелиц Российской империи. Она не была сторонницей крепостного права и старалась улучшить положение своих крестьян: «обратив часть из них в вольных хлебопашцев, она других перевела в Удельное ведомство, считая крестьянскую администрацию этого учреждения и весь строй управления удельными крестьянами наиболее гуманным»[6]. Среди своих крестьян в Самарской губернии, где преобладали чуваши, бывшие язычниками, она начала проповедь православия и добилась обращения многих своих крепостных в христианство.

Анна Орлова скончалась 5 октября 1848 года в день тезоименитства своего отца Алексея Орлова. Не отмечают, что она была больна или ей нездоровилось[20]. К восьми утра она приехала в монастырь, была на ранней литургии, которую совершал настоятель Юрьева монастыря Мануил, и причастилась на ней. После литургии на паперти Георгиевского собора совершили панихиду по её отцу, и Анна уехала в своё имение у монастыря собираться в Санкт-Петербург, куда она планировала уехать в этот день. В пятом часу пополудни Анна вновь приехала в монастырь, слушала панихиду по архимандриту Фотию у его гроба в церкви Похвалы Пресвятой Богородицы. После панихиды она простилась со всеми, прося благословение в дорогу, а затем спустилась в пещеру к гробу Фотия. Вернувшись в храм, она приложилась ко всем иконам и вновь удалилась в склеп. Затем Анна подошла к паперти Георгиевского собора, где был похоронен её отец, и направилась к своему духовнику за благословением. Оттуда она прошла в покои архимандрита Мануила, желая проститься с ним и уехать в столицу. На крыльце ей стало плохо, но она без посторонней помощи дошла до гостиной, приложилась к чтимой ею иконе Иверской Божией Матери и начала жаловаться на стеснение в груди и кашель. Через десять минут графиня скончалась. В последние минуты жизни архимандрит Мануил прочитал над ней её любимую молитву «Богородице Дево радуйся…», а ризничий читал отходную молитву. Смерть графини Анны Орловой наступила без четверти шесть часов дня[4].

В течение пяти дней после смерти Анны панихиды по ней у гроба служил епископ Леонид (Зарецкий), викарий Новгородской епархии и архимандрит Мануил. Отпевание графини совершили 10 октября в Георгиевском соборе в присутствии её родственников, знатных персон, приехавших проститься ней из Москвы и Санкт-Петербурга, а также при большом стечении народа. Погребли Анну в заранее приготовленной ею гробнице в церкви Похвалы Пресвятой Богородицы рядом с гробом архимандрита Фотия.

Посмертная судьба[править | править код]

В вещах графини было найдено Евангелие в серебряном с позолотой окладе с дарственной надписью почитаемого ею киевского старца Парфения, сделанной в 1845 году, в которой он называет Анну «сестра во Христе ЕИНГА». Эта надпись породила гипотезу, что Анна Орлова приняла тайный монашеский постриг с именем Агния (ЕИНГА — написанное в обратном порядке имя Агния в звательном падеже)[20]. Гипотезу, в частности, подтверждает монах Евводий (в прошлом — слуга А. А. Орловой-Чесменской), присутствовавший при погребении графини[28].

Могила Анны и Фотия у церкви Благовещения в Аркажах

Через несколько десятилетий после смерти Анны Орловой в народе появился ряд домыслов, отражённых Николаем Лесковым в его очерке «Мелочи архиерейской жизни» (1879 год):

По народным толкованиям, которые так не так надо считать мнениями, прежде Филарета могут быть открыты мощи только одного Иоасафа белогородского, а почивающий в Киево-Печерской лавре Павел, епископ тобольский (Конюшкевич), должен уступить свой ряд Филарету и стать на дальнейшую очередь. В одном Новгороде только надеются, что прежде всех должны быть открыты мощи Фотия, но этому будто сильно мешает то, что нельзя различить: от кого идут чудеса — от Фотия или от почивающей с ним рядом графини Орловой? Отличить это трудно, потому что чудеса совершаются при обоих гробах, стоящих рядом, а разъединить их — нельзя, и потому надо ждать особого знамения, которого и ждут[29].

В XX веке появилась другая легенда, связанная с графиней. В 1932 году захоронения архимандрита Фотия и Анны Орловой были вскрыты археологом Михаилом Каргером. При этом её останки якобы лежали в неестественном положении, одежда разорвана, будто умершая металась в гробу, будучи похороненной заживо или в состоянии летаргического сна[19]. В качестве причины этого легенда называет отравленное вино, которое ей дали в день смерти с причастием[21].

На следующий день после вскрытия гробниц Анны и Фотия их прах был перенесен к новгородской церкви Благовещения в Аркажах. Точное место захоронения не известно. В 2001 году рядом с южной апсидой храма устроена символическая могила с крестом[30].

Завещание Анны Орловой[править | править код]

Наследник Сумма (рублей серебром)
Юрьев монастырь 300 000
Почаевская лавра 30 000
Соловецкий монастырь 10 000
340 различных монастырей 1 700 000 (по 5000 в каждый)
48 кафедральных соборов 144 000 (по 3000 в каждый)
Епархиальные попечительские ведомства 294 000
ИТОГО 2 478 000

Согласно завещанию, капитал должен быть размещён в кредитных учреждениях и оставаться неприкосновенным. Монастырям и храмам разрешалось использовать только начисляемые на него проценты. Имение графини под Юрьевым монастырём, включая всю домашнюю утварь и личные вещи (за исключением драгоценностей), переходило в собственность монастыря. Драгоценности графини также были направлены на благотворительные цели.

Родственники Анны Орловой получили по её завещанию только степные земли в Воронежской губернии[4].

Через год после смерти Анны Орловой церковный историк А. Н. Муравьёв писал, что в благодарность за сделанные в завещании пожертвования в пользу храмов и монастырей графиня удостоилась поминовения, которое не оказывали духовному или мирскому лицу с давних пор:

Святители собирали в кафедральные свои соборы ближайших настоятелей для общей панихиды; в Лаврах и больших монастырях, после соборного поминовения, учреждалась трапеза для нищих; все малыя обители не перестают также поминать свою благотворительницу на ежедневной литургии[31].

Образ в литературе[править | править код]

  • Державин Г. Р. Стихотворение «Графине Орловой» (1801 год);
  • Пушкин А. С. Эпиграммы «Благочестивая жена…» (см. текст выше) и «Внимай, что я тебе вещаю: // — Я телом евнух, муж душой, // — Но что-ж ты делаешь со мной? // — Я тело в душу превращаю» (диалог графини Анны Орловой и архимандрита Фотия). По мнению Бориса Башилова, эти эпиграммы необоснованно приписываются Пушкину и отсутствуют в пушкинских оригиналах[32].
  • Карнович Е. П. «Фотий Спасский» (1875 год) и «Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий. Архимандрит Фотий» (1884 год). Обстоятельная характеристика Анны Алексеевны Орловой, цитируются письма Фотия к Орловой и многие другие документы со ссылкой на журнал «Русская Старина».
  • Лесков Н. С. «Захудалый род» (1874 год). А. А. Орлова послужила прототипом персонажа лесковского романа — графини Антониды Петровны Хотетовой[33]: «Хотетова, набожность которой развилась под влиянием одного тяжелого семейного воспоминания… ездила по монастырям, на которые и тратила своё почти, можно сказать, несметное богатство. Ею было восстановлено множество обедневших обителей; много мощей её средствами были переложены из скромных деревянных гробниц в дорогие серебряные раки, и в этом, кажется, и заключалась вся её христианская добродетель».
  • Мережковский Д. С. Роман «Александр I» (1911—1913), часть трилогии «Царство Зверя». Анна Орлова показана лишь в одном эпизоде и представлена полностью находящейся в духовной зависимости от архимандрита Фотия:

Лицо плоское, круглое, красное, веснушчатое, как у деревенской девушки. Росту большого — гренадер в юбке. Лет под сорок, а умом ребёнок. «Мозги птичьи», — говаривал Фотий. Но в глазах чистых, как вода ключевая, сквозь глупость ума ум сердца светился. Готовилась к тайному постригу; носила власяницу под шелковым фрейлинским платьем; всю жизнь замаливала грех отца графа Алексея Орлова, злодеяние Ропшинское — убийство Петра III.
Ходили слухи о блудном сожительстве Фотия с Анной, но это была клевета.
«Я, в мире пребывая, ни единажды не коснулся плоти женской, не познал сласти, — говорил Фотий: — чадо моё о Господе есть девица непорочная во всецелости. Сам Господь мне её в невесты нескверные дал»[34].

Примечания[править | править код]

  1. ↑ ГБУ ЦГА Москвы. Ф. 2121. — Оп. 1. — Д. 1160. — С. 50. Метрические книги Храма Ризоположения на Донской.
  2. ↑ Елагин Н. В. Жизнь графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. — СПб., 1853. — С. 13.
  3. ↑ У Алексея Орлова был незаконнорождённый сын Александр, родившийся в 1763 году.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Елагин Н. В. Жизнь графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской. — СПб., 1853.
  5. ↑ Записки об императрице Екатерине Великой полковника, состоявшего при её особе статс-секретарем Адриана Моисеевича Грибовского. — М., 1864. — С. 49-50.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 Орлова-Чесменская, Анна Алексеевна // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
  7. ↑ В настоящее время здание Президиума РАН.
  8. ↑ В примечании к стихотворению Державин написал — «Сочинено в Москве 1801. Дочери г. Алексея Григорьевича Орлова, по случаю её приятной пляски (французского танца) в сентябре» (Державин Г. Р. Анакреонтические песни. — М., 1986. — С. 438)
  9. ↑ 1 2 3 Чулков Н. Анна Алексеевна Орлова-Чесменская (1785—1848). Дата обращения: 16 января 2010. Архивировано 14 августа 2011 года.
  10. ↑ 1 2 3 Иванов О. История незамужества графини А. А. Орловой-Чесменской. Дата обращения: 16 января 2010.
  11. ↑ 1 2 Виденеева А. Е. О вкладах графини А. А. Орловой-Чесменской в Спасо-Яковлевский Димитриев монастырь. Дата обращения: 17 января 2010. Архивировано из оригинала 17 апреля 2013 года.
  12. ↑ Антонова А. Обходной марш-маневр // Видновские вести. — 2012. — № 50. — С. 15.
  13. ↑ Горновский И. А. Сто лет назад. Добровольные пожертвования. — 1904.
  14. ↑ Воспоминания 1817—1820. Из альбомов императрицы Александры Федоровны. Дата обращения: 18 января 2010. Архивировано 24 июня 2020 года.
  15. ↑ Бал у камер-фрейлины графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской // Отечественные записки. — 1824. — № 55. — С. 355—358.
  16. ↑ 1 2 Фотий, церковный деятель // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  17. ↑ При этом в ряде случаев действия Фотия представляли собой вандализм; например, им была полностью уничтожена фресковая живопись XII века в Георгиевском соборе, остатки которой были обнаружены под полом собора в 2014 г.
  18. ↑ Дневник Долли Фикельмон. Отрывки (1834). Дата обращения: 18 января 2010. Архивировано 1 февраля 2014 года.
  19. ↑ 1 2 3 4 Анисимов Е. В. Анна Орлова-Чесменская // Тайна души и драгоценного саркофага // Дело. — 2006. Архивировано 14 августа 2007 года.
  20. ↑ 1 2 3 4 Серафим (Роуз). Тайная монахиня Агния. Жизнеописание благодетельницы св. Руси графини Анны Алексеевны Орловой-Чесменской // Русский паломник. — 2003. — № 27. Архивировано 2 января 2011 года.
  21. ↑ 1 2 Синдаловский Н. А. «Революция 1762 года» и судьбы её участников в городском фольклоре // Нева. — 2009. — № 6. Архивировано 3 ноября 2012 года.
  22. ↑ Грузинский Н. Вера Молчальница. — СПб., 1911. — С. 5.
  23. ↑ 1 2 Грузинский Н. Вера Молчальница. — СПб., 1911. — С. 6.
  24. ↑ Иванов О. Из истории Нескучного сада // Московский журнал. — 2007. — № 6. Архивировано 20 июля 2014 года.
  25. ↑ Конный завод — История завода. Дата обращения: 19 января 2010. Архивировано 14 августа 2011 года.
  26. ↑ Сементовский Н. М. Киев. — 1864. — С. 61.
  27. ↑ Евгений (Болховитинов). Описание Киево-Печерской лавры. — Киев, 1847. — С. 100.
  28. ↑ Слезскинский А. Архимандрит Фотий и графиня А.Орлова-Чесменская // Русская старина. — 1899. — Т. 100. — С. 324. Архивировано 13 января 2021 года.
  29. ↑ Лесков Н. С. Мелочи архиерейской жизни. — Собрание сочинений в двенадцати томах. — М.: Правда, 1989. — Т. 6. — С. 314. — 606 с. Архивировано 17 июля 2009 года. Архивированная копия. Дата обращения: 19 января 2010. Архивировано 17 июля 2009 года.
  30. ↑ Годы 1822—1828. Прах «русской партии». «Новгород», № 14 (978) (9 апреля 2009). Дата обращения: 13 мая 2011. Архивировано 24 июня 2014 года.
  31. ↑ Муравьёв А. Н. Воспоминание о графине Анне Алексеевне Орловой-Чесменской // Прибавления к Творениям св. Отцов. — 1849. — Т. 8 кн. 2. — С. 316—317.
  32. ↑ Борис Башилов. Непонятый предвозвеститель. Дата обращения: 17 января 2010. Архивировано 30 января 2012 года.
  33. ↑ Л. В. Домановский. Комментарии: Н. С. Лесков. Захудалый род. Семейная хроника князей Протозановых. rvb.ru. — «Под этим именем [Хотетовой] Лесков выводит известную гр. А. А. Орлову-Чесменскую (1785—1848)… Н. С. Лесков 23 марта 1875 года с возмущением писал И. С. Аксакову. «…уничтожать памфлет Рогожина против Хотетовой (А. А. Орловой) не было нужды…»» Дата обращения: 12 сентября 2015. Архивировано 25 ноября 2015 года.
  34. ↑ Мережковский Д. С. «Александр I» (роман). Дата обращения: 17 января 2010. Архивировано 4 октября 2011 года.

Литература[править | править код]

Ссылки[править | править код]

Источник — https://ru.wikipedia.org/w/index.php?title=Орлова-Чесменская,_Анна_Алексеевна&oldid=136892605