Магницкий, Михаил Леонтьевич (Bgiunetnw, Bn]gnl Lykum,yfnc)

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Магницкий.

Михаил Леонтьевич Магницкий
Михаил Леонтьевич Магницкий
Попечитель Казанского учебного округа
1819 — 1826
Предшественник	Михаил Александрович Салтыков
Симбирский губернатор
14 июня 1817 — 1819
Предшественник	Николай Порфирьевич Дубенский
Преемник	Андрей Петрович Умянцов
Воронежский вице-губернатор
30 августа 1816 — 14 июня 1817
Предшественник	Пётр Александрович Сонцов
Преемник	Пётр Александрович Сонцов
Рождение	23 апреля (4 мая) 1778 Москва, Российская империя
Смерть	21 октября (2 ноября) 1844 (66 лет) Одесса, Херсонская губерния, Российская империя
Образование	Московский университетский благородный пансион Императорский Московский университет
Произведения в Викитеке

Михаи́л Лео́нтьевич Магни́цкий (23 апреля (4 мая) 1778, Москва — 21 октября [2 ноября] 1844, Одесса) — российский дипломат, симбирский губернатор (1817—1819), затем — попечитель Казанского учебного округа, разработавший «целую программу уничтожения науки» в высших учебных заведениях.

Биография

Происхождение

Родился 23 апреля (4 мая) 1778 года в семье прокурора Московской синодальной конторы, был правнуком математика Л. Ф. Магницкого.

В 1793—1795 годах учился в московском университетском Благородном пансионе. На доске почёта, заведённой в пансионе, имя Магницкого было записано золотыми буквами третьим. В 17 лет поступил на службу в лейб-гвардии Преображенский полк; с 1798 года служил в коллегии иностранных дел: был секретарём посольства в Вене, затем служил в Париже.

По возвращении из-за границы в 1803 году он поступил в министерство внутренних дел, что сблизило его с М. М. Сперанским, и после его возвышения он сделался ревностным исполнителем его планов. После опалы Сперанского Магницкий был сослан в Вологду, где пробыл под надзором полиции с 1812 по 1816 год. Дочь Сперанского вспоминала его особую переимчивость, талант к передразниванию:

За эпиграммою следовал фарс; там опять какое-нибудь передразнивание, и всё это, с разносторонним его талантом, было приправляемо то стихотворною импровизациею, то прочитанным где-нибудь или тут же вымышленным рассказом.

Снискав расположение Аракчеева и князя А. Н. Голицына, М. Л. Магницкий был назначен 30 августа 1816 года воронежским вице-губернатором; затем, с 14 июня 1817 года, был Симбирским гражданским губернатором, а в 1819 году членом Главного правления училищ. С 1819 года современниками отмечается его присутствие на всех собраниях Библейского общества в Петербурге. В правительственных сферах господствовали тогда реакционные течения — и бывший сотрудник Сперанского сделался крайним обскурантом и поборником «акта Священного Союза», на началах которого и построил свою деятельность в деле народного образования.

Разгром Казанского университета

В 1819 году Магницкий был послан в качестве ревизора в Казань с правами попечителя. В представленном им отчёте он обвинял новооснованный Императорский Казанский университет в растрате казённых денег и в безбожном направлении преподавания и предлагал торжественно разрушить самое здание университета.

Такая мера не встретила, однако, сочувствия в Главном правлении училищ и не была одобрена государем; вместо уничтожения университета предположено было его преобразование, производство которого было поручено самому Магницкому, назначенному попечителем Казанского округа. Сущность преобразований Магницкого, по его же определению, заключалась в искоренении вольнодумства и основании преподавания всех наук на благочестии. Университет потерял даже тень самостоятельности и был всецело подчинён попечителю, старавшемуся сделать из высшего учебного заведения что-то похожее на монастырь.

При самом назначении Магницкого по его представлению были уволены 11 профессоров; затем последовали новые увольнения лиц, не подходивших в чём-либо к пропагандируемому направлению. Преподавание римского права в университете было заменено правом византийским, и в качестве источника последнего Магницким указывалась Кормчая книга. Похвалы Магницкого удостоился только физико-математический факультет. Тем не менее, его декан, М. Ф. Бартельс, также покинул университет, а на его место назначили 28-летнего Лобачевского.

В 1823 году была устроена особая «кафедра конституций», английской, французской и польской, «с обличительной целью». Профессора всех факультетов и кафедр, не исключая и медицинских, были обязаны проповедовать преимущество святого Писания над наукой. Так, политическую экономию предлагалось преподавать по Библии. В том же 1823 году Магницкий выступил в главном правлении училищ с доносом против московского профессора Давыдова, обвиняемого им в «следовании безбожному учению Шеллинга», и предлагал совершенно уничтожить преподавание философских наук в университетах. Этому противились как многие преподаватели, так и члены главного правления училищ (как, например, Лаваль).

Сама жизнь студентов была подчинена в Казани строжайшим правилам монастырской дисциплины и наполнена упражнениями в благочестии. При таком порядке внутри университета водворились доносы и интриги, а местное общество начало брезгливо сторониться его.

Процесс Магницкого

Едва вступив на престол, Николай I занялся расследованием деятельности Магницкого, Рунича и других одиозных обскурантов. Назначенная в 1826 году ревизия генерал-майора П. Ф. Желтухина вскрыла перед правительством результаты системы Магницкого в виде полного падения университета; обнаружилась и громадная растрата казённых денег. Магницкий был отставлен 6 мая 1826 года от должности попечителя; для покрытия растраты был наложен секвестр на его имения.

Доставленный с фельдфебелем в Ревель, остаток жизни он провёл вдали от государственных дел. В 1831 году доносил императору на «заговор иллюминатов», во главе которого якобы стоял его бывший покровитель Сперанский. В 1839 году за донос на генерал-губернатора М. С. Воронцова был выслан из Одессы в Херсон. Умер в нищете. Князь П. А. Вяземский оставил следующий отзыв о внешности Магницкого:

Он и в Ревеле был ещё видный, статный и красивый мужчина. Черты лица правильные, лицо выразительное, взгляд уклончивый и вместе с тем вкрадчивый. Внешние приёмы его отличались изящностью, щегольством, вежливостью и навыком к избранному обществу.

Последние годы жизни провёл в Одессе (1841—1844), где принимал активное участие в литературной жизни. Большая российская энциклопедия указывает, что М. Л. Магницкий умер 21 октября (2 ноября) 1844 года. В издании «Словарь русских писателей XVIII века» указана другая дата смерти: 21 ноября (3 декабря) 1844; а «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» ошибочно указывает на год смерти — 1855.

Сочинения

Литературная деятельность Магницкого началась публикацией «Печальной песни на кончину Императорского московского университета куратора И. И. Мелиссино» (М., 1795). В «Приятном и полезном препровождении времени» он поместил ряд стихотворений сентиментального содержания: «Дитяти», «Храм любви», «Песня моей Катенки: Тише, громкой соловей» и т. д.

Несколько его стихотворений появилось и в «Аонидах» Николая Карамзина. Своеобразное литературное дарование он проявил значительно позднее, в разных «мнениях», записках и донесениях, писанных витиевато, но полных казуистики. Во «Мнении об естественном праве» и «Доношении министру духовных дел и народного просвещении» («Русский архив», 1864, I) он доказывал, что естественное право — изобретение новейшего неверия с Кантом и Стефенсом во главе, и что взгляды Александра Куницына нашли отклик в революциях Сардинии, Испании и Неаполя. «Сон в Грузине» («Русский архив», 1863, I, написан в 1825 году) — лесть Алексею Аракчееву.

Любопытны ещё рецензия в «Чтениях в Московском обществе истории и древностей» (1864, II) на статью Петра Кёппена «Критическое исследование о Кирилле и Мефодии» (о книге Й. Добровского «Кирилл и Мефодий, первые вероисповедники у словен») — по мнению Магницкого, статья Кёппена содержит указание на неверность православных святцев, искажённое жизнеописание святых равноапостольных Кирилла и Мефодия и другие «непозволительные и вредные нелепости», а также «Две речи попечителя Казанского учебного округа» (Казань, 1827—1828) и проникнутая пиетизмом «Инструкция для осмотра училищ Казанского округа» («Русский архив», 1867).

После своего падения Магницкий издал под псевдонимом К-ц-н-г-м «Исторический альманах» (М., 1832), а затем, поселясь в Ревеле, руководил ежемесячным журналом «Радуга», издателем которого был учитель ревельской гимназии Бюргер. Журнал этот, выходивший в 1832—1833 годах, был прототипом «Маяка», «Домашней беседы» и т. п. изданий. В «Радуге» преобладала насмешка над западным просвещением и западной философией в особенности, что не помешало тогдашнему министру народного просвещения князю Карлу Ливену установить обязательную подписку на журнал в подведомственных ему учебных заведениях. Из числа статей, безусловно принадлежавших самому Магницкому, интересны: «Отломки от философского мозаика, степного отшельника, М. Простодумова, помещика с. Спасского, Саратовской губернии». Автор доказывал, что «одна религия есть предмет, предохраняющий науки от гниения». Философия, «холодно-богохульная в Англии, затейливо-ругательная во Франции, грубо-чувственная в Испании, теософо-иллюминатская в Германии», всегда только «облекала ереси в новые формы». «Голос над гробом Гегеля» оканчивался словами: «Да отпущено будет Гегелю в мире вечном земное мудрствование его, и да доступна будет философу жизнь, которой он не чаял! но да изгладятся со смертью его и следы философии его на земле».

В направленной против Карамзина статье «Судьба России» он предвосхищал идеи возникшего позже славянофильства. Полемизируя с историком, писавшем о периоде владычества татар как остановившем развитие России, Магницкий говорит: «Философия о Христе не тоскует о том, что был татарский период, удаливший Россию от Европы, она радуется тому, ибо видит, что угнетатели её, татары, были спасателями её от Европы». «Угнетение татар и удаление от Западной Европы были, может быть, величайшим благодеянием для России, ибо сохранили в ней чистоту веры Христовой… Чтобы превзойти Европу Россия, вместо сближения с Европой, удалялась от неё». Переходя к реформам Петра, Магницкий заявлял, что «сближение с Европою нужно было совсем не для неё (России), как обыкновенно думают, а для самой Европы», которую Россия должна была обновить и очистить.

По прекращении «Радуги», живя в Одессе, Магницкий, по свидетельству Петра Морозова, сотрудничал в «Одесском вестнике» и «Одесском альманахе». После его смерти напечатан «Взгляд на мироздание» («Москвитянин», 1843, XI).

Отдельно во время проживания Магницкого в Одессе вышло ещё «Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, поступающих на службу» (М., 1835), посвящённое наместнику края графу Михаилу Воронцову. Поводом для написания книги послужила практическая надобность обучить новое поколение канцеляристов тонкостям работы с деловыми бумагами:

На себе самом и на множестве молодых людей, вступающих в службу, я испытал, как трудно, выйдя из Университета, следовать сему правилу Аристотеля, то есть не риторствовать в деловых бумагах, сгладить педантство школьного слога приличием служебного, войти в простоту и добрый вкус языка делового, имеющего свои особенные правила и красоты. Мне случалось видеть молодых чиновников с отличнейшими способностями и образованием, остановившимися в некоторых роде исступления на самом пороге департаментской службы от недоумения: каким образом, после блистательных их успехов в словесности университетской, после наград и ученых степеней, ею приобретенных, может столоначальник, совсем не ученый, не только перемарывать выписку из дела, ими представленную, но и смеяться (весьма справедливо) над неуместными красотами её слога?

В книге Магницкий полемизировал с филологами того времени, которые признавали культурную ценность книжного слога, считая язык делопроизводства не «словесностью», а только «языком подьяческим». Магницкий считал деловой слог не менее значимым в структуре национального языка и описал в своей книге все существующие виды «служебного языка», давая сведения об истории каждого из них и рекомендации по практическому применению.

Литература

• Магницкий Михаил Леонтьевич : [арх. 25 декабря 2022] // Ломоносов — Манизер. — М. : Большая российская энциклопедия, 2011. — С. 407. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 18). — ISBN 978-5-85270-351-4.
• Мякотин В. А. Магницкий, Михаил Леонтьевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Минаков А. Ю. Охранитель народной нравственности: православный консерватор М. Л. Магницкий
• Морозов П. Моё знакомство с Магницким — М., 1877.
• Подробное указание литературы у Иконникова, «Опыт русской историографии» (т. I, кн. 2, с. 934—935).
• Попов. Общ. любителей отеч. словесности и период. литературы в Казани 1805-3 4 гг. // «Русский вестник». — 1859
• Сухомлинов М. И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению. Т. I. — СПб., 1889.
• Стурдза А. С. Воспоминание о Михаиле Леонтьевиче Магницком. Статья А. С. Стурдзы / Сообщ. Н. В. Неводчиковым // Русский архив, 1868. — Изд. 2-е. — М., 1869. — Стб. 926—938.
• Феоктистов. М. Л. Магницкий. — СПб., 1865.
• Фортунатов Ф. «Памятные записки вологжанина» («Русский архив», 1867, № 12);
• Ч-в. Михаил Леонтьевич Магницкий. Новые данные к его характеристике. 1829—1834 гг. // Русская старина, 1875. — Т. 14. — № 11. — С. 478—491.
• Кочеткова Н. Д. Магницкий Михаил Леонтьевич // Словарь русских писателей XVIII века. — СПб., 1999. — Вып. 2. — С. 254—257.
• Императорский Московский университет: 1755—1917 : энциклопедический словарь / Андреев А. Ю., Цыганков Д. А.. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. — С. 410—411. — 894 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-8243-1429-8.
• Магницкий М. Л. Краткое руководство к деловой и государственной словесности для чиновников, поступающих на службу. — М.: В типографии Лазаревых Института Восточных языков, 1835. — 120 с.
• Никитин О. В. М. Л. Магницкий и его «Краткое руководство к деловой и государственной словесности» // Русская речь. — М.: Наука, 2006. — № 5. — С. 88—98.